Сим удостоверяется

— Как вам угодно. Я докажу им, что я не вражеский агент. Мое дело никакого касательства к войне не имеет, Денни. Я просто хочу предотвратить преступление. Если мне не удастся, сегодня ночью спалят дом и уничтожат ценную формулу.

— Это забота пожарной охраны.

— Только вы и я в состоянии с этим справиться. Не могу объяснить вам почему. Тысячу долларов — не забудьте.

Хольт не забыл. Тысяча долларов много значила для него сейчас. В жизни он не имел таких денег. Это огромная сумма; капитал, который откроет ему дорогу. Он не получил образования. Думал, что так и будет всю жизнь корпеть на нудной работе. Но при капитале… конечно, у него есть планы. Теперь времена бума. Почему бы не стать бизнесменом? Вот она — возможность делать деньги. Тысяча монет! Это же залог будущего!

Он вынырнул из парка на 72-й стрит и повернул на юг к Центральному Вест-парку. Краешком глаза заметил такси, метнувшееся навстречу. Хотят задержать… Хольт услышал невнятный крик своего пассажира. Он притормозил, увидел проскочившую мимо машину и начал бешено крутить руль, изо всех сил выжимая сцепление. Сделав крутой разворот, он понесся в северном направлении.

— Не волнуйтесь, — сказал он Смиту.

В той машине было четверо; Хольт видел их мельком. Все чисто выбритые, в черном. Может быть, вооружены; в этом он не был уверен. Они тоже повернули — хотели догнать, но помешала пробка.

При первом же удобном случае Хольт свернул налево, пересек Бродвей, у развилки выскочил на аллею Генри Гудзона и, вместо того чтобы ехать по дороге к югу, сделал полный круг и возвратился на Вест-Энд авеню. Он гнал по Вест-Энд и вскоре выехал на 80-е авеню. Здесь движение было гуще. Автомобиль преследователей исчез из виду.

— Что теперь? — спросил он Смита.

— Я… я не знаю. Надо удостовериться, что они отстали.

— О’кей, — сказал Хольт. — Они будут кружить здесь, искать нас. Лучше убраться отсюда. Положитесь на меня.

Он завернул в гараж, уплатил за стоянку и помог Смиту выбраться из машины.

— Теперь надо как-то убить время, пока ехать опасно.

— Где?

— Как насчет тихого бара? Выпить бы. Уж очень ночь муторная.

Смит, казалось, всецело отдал себя в руки Хольта. Они вышли на 42-ю стрит, с ее едва освещенными кабаре, кафешантанами, темными театральными подъездами и дешевыми аттракционами. Хольт протиснулся сквозь толпу, волоча за собой Смита. Через вертящуюся дверь они вошли в пивную, но там отнюдь не было тихо. В углу гремела пианола-автомат.

Хольт углядел свободную кабину у задней стены. Усевшись, он кивнул официанту и попросил виски. Смит нерешительно заказал то же самое.

— Мне это место знакомо, — сказал Хольт. — Тут есть запасная дверь. Если нас выследили, мы быстренько смоемся.

Смита трясло.

— Вы не бойтесь, — подбадривал Хольт. Он показал связку кастетов. — Я их таскаю с собой на всякий случай. Так что будьте спокойны. А вот и наше виски.

Он выпил рюмку одним глотком и заказал вторую. Поскольку Смит не проявил желания платить, расплатился Хольт. Когда в кармане тысяча долларов, можно себе позволить такую роскошь.

Хольт достал банкноты и, заслонив своим телом, принялся разглядывать. Вроде порядок. Не фальшивые; номера серий — о’кей. Но тот же странный, затхлый запах, что привлек его внимание раньше.

— Вы, видно, давненько бережете их, — отважился он.

Смит рассеянно сказал:

— Экспонировались шестьдесят лет… — Он осекся и отпил из своей рюмки.

Хольт нахмурился. Это не были старинные, большие бумажки. Шестьдесят лет — чепуха! Не потому, что Смит не выглядел настолько старым; морщинистое, бесполое лицо могло принадлежать человеку между девяносто и ста годами. Интересно, как он выглядел в молодости? И когда же это было? Скорее всего, в Гражданскую войну!

Хольт убрал деньги, испытывая удовольствие отнюдь не от одной только выпивки. Эти деньги для Денниса Хольта — начало. С тысячью долларов тебя примут компаньоном в любое дело, и можно обосноваться в городе. Прощай такси — уж это наверняка.

На крошечной площадке тряслись и раскачивались танцующие. Шум не смолкал, громкий разговор в баре соперничал с музыкой пианолы. Хольт машинально вытирал бумажной салфеткой пивное пятно на столике.

— Может, все-таки скажете, что означает вся эта волынка? — спросил он наконец.

На невообразимо старом лице Смита мелькнуло что-то, но о чем он думал, трудно было сказать.

— Не могу, Денни. Вы все равно не поверите. Который час?

— Около восьми.

— Восточное поясное время, устарелое исчисление… и 10 января. Нам надо быть на месте незадолго до одиннадцати.

— А где?

Смит извлек карту, развернул и назвал адрес в Бруклине. Хольт нашел по карте.

— У берега. Глухое местечко, а?

— Не знаю. Я никогда там не был.

— А что произойдет в одиннадцать?

Смит покачал головой, уклоняясь от прямого ответа. Он разложил бумажную салфетку.

— Есть самописка?

Хольт ответил не сразу, сначала достал пачку сигарет.

— Нет… карандаш.

— Благодарю. Разберитесь в этом плане, Денни. Здесь нижний этаж дома в Бруклине, куда мы отправимся. Лаборатория Китона в подвале.

— Китона?

— Да, — помедлив, ответил Смит. — Он физик. Работает над важным изобретением. Секретным, я бы сказал.