Симбионт

Мутант-радикал обосновался в Сан-Франциско, замаскировавшись под благотворительный фонд в помощь жертвам войны. Какой именно, не уточнялось, да и не заботило меня это. «Подпольное» название фонда было «Братство Мутантов», забавно, мы с ним почти коллеги, хе-хе. Как бы то ни было, но попасть на прием к главе этого фонда проблем не составило – Магнето и компания ещё не ушли в подполье, вообще, насколько я помню, в террористы дедушка подался после рассмотрения сенатом закона о регистрации мутантов, так что стоило просто намекнуть, что некий меценат хочет пожертвовать фонду крупную сумму, как меня любезно согласились представить мистеру Леншерру. Лауру, правда пришлось вести под невидимостью, да еще и запах заблокировать на всякий случай, ну ничего. Кстати о законе по регистрации мутантов, я уже видел черновые наброски данного закона, но в сенат он бы не поступил еще год-два, даже без моего участия, сейчас же… скажем так, в сенат его вообще никто не понесёт.

Реальный Магнето полностью соответствовал своей фотографии в личном деле, ну разве что выглядел на пару лет старше, хотя для человека на исходе седьмого десятка – все равно весьма неплохо. Рядом с ним сидела его секретарь, вероятно, Мистик – во всяком случае запах от девушки шел… странный, а у входа дежурил несколько звероватого вида охранник – вот его удалось узнать безошибочно – Саблезубр, м-да, то еще прозвище, в общем Хоулетт-старший в цивилизованной одежде выглядел несколько неуместным, так и хотелось дать ему накидку из волчьей шкуры и дубину из обожжённого дерева – для завершения образа, хм, опять отвлекся, что-то в последнее время такое происходит подозрительно часто, да и на душе что-то неспокойно… Итак, кабинет мистера Лэншерра и сам хозяин сего помещения. Теперь понятно, почему нас приняли без всяких проблем и предосторожностей – в кабинете была целая куча всяких небольших безделушек. Металлических безделушек. Смотрелись они вполне уместно и придавали обстановке некоторый домашний уют, вот только в случае чего, нежеланных гостей в буквальном смысле сотрет в порошок.

– Добрый день, мистер Лэншерр, – будем соблюдать приличия.

– Здравствуйте, мистер Майер, – все-таки совсем кого попало на приемы не приглашают, так что Магнето уже примерно знал, с кем имеет дело, – чем обязан вашему визиту? Вроде бы раньше мы никогда не встречались.

– Это действительно так, но думаю, я смогу кое-что сделать для вашего фонда…

– Мы всегда рады сознательным людям, желающим облегчить жизнь пострадавшим в ходе многочисленных конфликтов нашего мира, – улыбнулся мутант. Ага, уже верю.

– Замечательно, но помимо пожертвований я готов предложить вам и кое-что еще. Думаю, вам будет интересно ознакомиться с этим, – кладу на стол перед Магнето три папки. Проект «Страж», «Оружие Икс» и наброски закона о регистрации, разумеется, часть материалов оттуда изъята, дабы не вводить старого еврея в искушение, но и того, что есть, хватит для основательных размышлений. По мере чтения эмоции Эрика становились все мрачнее, а из глубин души поднималась самая настоящая ярость. Ну да, узнать, что «большие дяди» уже подумывают о том, чтобы начать клеймить твой вид, словно животных, а заодно разрабатывают «пастухов» и проводят над «животными» эксперименты… К чести мутанта, в руки он себя взял довольно быстро.

– Это… довольно тревожные вести, если они, конечно, правдивы. Но какой резон в этом у вас?

– О, меня просто огорчает мысль, что кто-то попробует сравнить меня с неразумным животным или заклеймить мою дочь, – поднимаю телекинезом все металлические украшения в комнате, – люди всегда боялись и ненавидели тех, кто отличался от них, а то, что люди боятся и ненавидят, они стараются или подчинить и натравить на других людей, или уничтожить.

– То, что вы показали мне в этих папках… это начало войны, – не скажу, что меня сильно заботят человеческие жизни, но и среди мутантов будут очень высокие потери. Значит, нужно ударить первыми и максимально жестко! – м-да, а деда хлебом не корми, дай только повоевать. Мистик же, как и всякая женщина, разразилась целым каскадом быстро сменяющих друг друга эмоций – любопытство, удивление, презрение, направленное, судя по всему на обычных людей, потом вспышка ярости и застарелой боли и вновь тишина, как в море, что начинает успокаиваться после шторма… или перед еще более жестокой бурей.

– В этом нет необходимости, – достаю четвертую, самую интересную папку, – вот статистические данные по соотношению рождаемости мутантов и обычных людей за последние пятьдесят лет, – Эрик вновь углубляется в чтение и теперь его эмоции претерпевают обратную метаморфозу – настроение мутанта явно повышается. Ну еще бы. С 0.5-2% в сороковых-пятидесятых годах, до 10-15% в наши дни. В десять раз, чуть больше чем за полвека, неплохо, не так ли? А если учесть, что дети мутантов с вероятностью в 100% тоже будут мутантами, получается геометрическая прогрессия. Не один я собирал такую статистику, ведь…