Симбионты

Леха кивнул. По институту давно ползал слушок, будто добровольцы, на которых обкатывали «девятку» в экспериментальной клинике, отмечали резкое улучшение самочувствия и общий эмоциональный подъем. Об этом шушукались по углам: добровольцы-то здоровые, куда им еще лучше себя чувствовать?.. Последовало устное разъяснение строго для служебного пользования: был отмечен непредвиденный побочный эффект, имеющий психологическую, а не «нанотехнологическую» природу. И тут же новый слух: якобы один из врачей проболтался, что добровольцев натурально пёрло целую неделю, а потом началась у них депрессуха, вроде похмелья… А теперь вот даже остановлена поточная работа. Значит, чего-то перемудрили и теперь переделывают.

– А если не «даже Семенову», а именно Семенову лучше не знать, что там случилось? – спросил Леха первое, что пришло в голову.

– Почему? – удивился Петя. – Чем Семенов такой особенный? Да он проверенный сто раз, человек-могила. Вон когда Гуревича замели, его же оставили… Нет, там у Рыбникова наверное какая-то хитрая фича, и он над ней трясется. Рыбников секретами делиться не любит. Мы ведь целой работоспособной «девятки» так и не получили в руки, только по частям. Я все наделся на нее посмотреть вблизи – а фигушки…

– Семенов особенный тем, что он личный техник Деда, – напомнил Леха. – Он видел такое, чего тут никто не видел.

– И?..

– Допустим, он может что-то разглядеть в «девятке», что-то понять… Такое, что Рыбников хотел бы скрыть.

– А я и говорю: у него там ноу-хау на Нобелевку, вот он над этой фичей как царь Кощей над златом чахнет… – Петя осекся.

Леха хотел развить свою мысль, но ему показалось по глазам программиста: тот уже все понял. Что в конструкции бота надо как можно дольше прятать от всего Нанотеха и особенно от Семенова? Способность к репликации. И соответствующий набор команд в прошивке.

– Логический прокол, – сказал Петя. – Мы страдаем конспирологией, и как всегда в таком случае, нестыковка на самом видном месте.

Леха удивленно поднял брови.

– Ребята из ЦУПа, – объяснил Петя. – Нет, ты можешь скрыть от института что угодно. Институт в этом смысле устроен очень хитро, Михалборисыч постарался. А вот сектор управления потоком обязан знать о своем боте все. Прошивку они смотрят бегло, но самого бота изучают буквально до молекулы. А в секторе три лабы, народу человек тридцать. Они, конечно, чистые производственники, и в целом звезд с неба не хватают… Нет, вряд ли пройдет такой фокус. Хотя сама по себе твоя идея… Годная идея. Я прямо испугался, честное слово!

Леха призадумался, соображая, как бы годную идею получше обосновать.

– А вот еще инфа для размышления, – сказал Петя. – Ты заметил, что в Нанотехе нет представителя заказчика? Мы делаем важный федеральный заказ, у нас тут целый отдел госприемки должен сидеть. И не просто сидеть, штаны протирать, а отслеживать, чего у Рыбникова творится. Совать нос во все детали. А нету такого отдела. Как Михалборисыч от него отбился? Ну да, у него в Кремле волосатая лапа… Но, главное, чем нам госприемка помешала? Это ведь не просто контроль, это еще и лишние эксперты, которые совершенно бесплатно помочь могут. Так что хоть я с тобой и не согласен… Пожалуй, я еще какое-то время побуду испуганным. Авось чего пойму…

Леха едва не сказал, что очень похожие намеки делал ему отец – и вдруг его словно током пробило.

Это ему на плечо легла рука.

– Привет, коллега! – сказала Мария.

– Здравствуй…

– Вы позволите?..

– О, да! – воскликнул Петя, неожиданно смутился, бросил взгляд на часы и вскочил. – Мне как раз пора бежать.

– Петр, наш программист, – сказал Леха. – А это Мария…

– …Лицо Нанотеха, – закончил фразу Петя и склонился в поклоне. – Прекрасное лицо, и слова мои не банальный комплимент, а научная констатация факта. Всего наилучшего. Лех, у тебя двадцать минут еще.

– Я не лицо, я только учусь, – бросила Мария вслед Пете и уселась напротив Лехи.

– Тебе принести чего-нибудь? – засуетился он.

– Спасибо, я уже. У нас график скользящий, нам, если что, прямо в офис перекусить носят. Не знал? Есть свои преимущества в работе пиарщика. Но работа собачья. Все тебя подозревают в неискренности, и всем кажется, что ты просто высокооплачиваемый бездельник.

– Это тебя-то подозревают в неискренности?! – не поверил Леха.

– А куда деваться, Леш, – сказала Мария устало. – Ты меня сколько знаешь? Мы скоро десять лет как рядом. Я тебе ничего доказывать не должна, ты все поймешь с полуслова. А целевая аудитория… Я для нее по умолчанию просто смазливая девчонка, которая пытается ей что-то впарить. И вот эту стену отчуждения надо пробить.

– Ну ты-то сможешь, – сказал Леха уверенно.

– Как знать. Самое неприятное – то, что надо все время чуть-чуть переигрывать. Говори громче, улыбайся шире, глазами делай вот так… – Мария показала, как, Леха расхохотался. – В общем, надо не быть искренней, а казаться. Тут еще специфика видео, ты на экране выглядишь немного по-другому… Ну, буду пробовать дальше. Пока что пиарщик из меня так себе. А туда же, «лицо Нанотеха»… Мне до этого лица как до Луны на четвереньках.