Симбионты

Наука всегда движется рывками. Долгий период осмысления задач, попросту говоря, попыток сообразить, куда двигаться; потом эксперименты, накопление опыта, и наконец — бац! Серия открытий, которая приведет к прорыву в технологиях. Обывателю кажется, что новые вещи упали с неба, а на самом деле это результат поиска, начавшегося двадцать, тридцать лет назад… Еще наука — безотходное производство, сколько в нее ни вбухивай денег, выигрыш будет. Только заранее не угадаешь, где. Программа «Аполло» была для Америки чистым разорением, ее потому и закрыли. А лет через двадцать посчитали, и оказалось, что косвенно США заработали по пять долларов на один вложенный в космическую гонку с Советами, имевшую вроде бы чисто политические, рекламные цели. Потому что материалы и технологии, выдуманные «для космоса», начали работать в быту.

Большая наука, она как Формула-1. Вроде дурное занятие носиться с выпученными глазами по замкнутому кругу, кто быстрее, — а ведь что для гонок ни выдумают, все это рано или поздно оказывается на серийных автомобилях и пользу свою приносит. Для обывателя — внезапно. А у инженера, глядишь, полжизни ушло.

Так было и с микроботами, для обывателя — «нанороботами». К ним долго шли, и вдруг они оказались рядом. Простейшие образцы, рассчитанные на одну задачу — при этом каждый в цену самолета, — уже действовали. По сравнению с «естественными микроботами», созданными природой, они выглядели бледно. Обычный сперматозоид, тоже вроде заточенный под один бросок головой вперед, на их фоне казался венцом творения. Но главное, первые опыты дали результат, от которого можно было оттолкнуться и пойти очень далеко. И очень быстро.

С нанороботами — реальными, а не рекламными, — напротив, не получалось ничего. Чем ближе к ним подходила наука, тем больше они выглядели несбыточной мечтой. На наноуровне действовали свои законы, пока непреодолимые. В первую очередь они не позволяли создать эффективную нанокопию привычного уже микромеханизма, с его микрошестеренками, микромоторчиками, микроманипуляторами: когда все «как у взрослых», только малюсенькое. В измерении «нано» это не работало. Там вообще все было «не так». Там все слипалось, тормозилось и не поддавалось управлению. Задачей огромной сложности виделась даже такая простая вещь, как заставить наноробота двигаться в заданном направлении — хотя бы сквозь воздух! Крошечную рукотворную песчинку сбивал бы с курса удар шальной молекулы в борт. И вы еще надеетесь, что она вам атомы будет складывать как кубики? Очень смешно.

Наноробот, созданный в ходе мысленного эксперимента, выглядел могущественным и даже опасным. Увы, таким был исключительно «сферический бот в вакууме». Когда дошло до реального моделирования, выяснилось, что типичный наноробот — это бестолковая штуковина, которая еле дышит, еле ползает, ни черта не соображает и болтается в любой мало-мальски плотной среде как навоз в проруби…

Ну да и черт с ней пока, с этой поатомной сборкой. Зато на микроуровне перспективы выглядели обнадеживающе. На горизонте уже маячил образ полноценного бота-ассемблера — микромашины, способной из готового сырья забацать чего хочешь. Долой заводы! Прощайте, конвейеры! Хватит крутить руками гайки!.. Такой бот мог появиться уже при нашей жизни и сам сделать второго. При благоприятных условиях через месяц ботов стало бы столько, что хватит на всех.

Это выглядело чересчур смело и опасно для неустойчивого мира, раздираемого противоречиями. Легко было понять, что массированное внедрение микросборщиков буквально перетряхнет, вывернет наизнанку жизненный уклад планеты. И никто не мог сказать, чем все кончится.

Их еще придумать не успели толком, не то что сконструировать, но разговоров о «ботах-репликаторах», способных воспроизводиться, пошло столько, будто они уже вот-вот.

И тогда — ой.

А поскольку все говорили о «нанороботах» и никто не слушал ученых, то сценарии рисовались один безумнее другого.

Человек креативен, говорили оптимисты. Если освободить его от повседневного труда ради борьбы за жизнь, он такого напридумывает, что мы всю Вселенную на уши поставим.

Человек ленив, говорили пессимисты. Креативных — процентов десять. А остальные, едва пропадет нужда вкалывать, примутся жрать наркотики и деградировать. Или устроят войну за наркотики, потому что на большее у них мозгов не хватит.

И те, и другие были по-своему правы, но пока они драли глотки по телевизору, проблему, как обычно, решили без оглядки на них.

И подоплека решения была проще некуда. Чего там судьба человечества, кому это интересно. Важнее другое. Если первый успешный бот-репликатор стоит даже миллиард, то второй — вдвое меньше, и прогрессию можете представить сами. Рост популяции легко контролируется, а значит, и стоимость продукта можно регулировать, но рано или поздно люди узнают, что цены держатся искусственно. А на самом деле пара миллионов ботов стоит копейку.

Тогда люди выйдут на улицы и потребуют устроить им коммунизм.