Симбиот

Острая боль прервала "продуктивный" диалог внутри энергоинформационной матрицы Заречнева, Сашка почувствовал, что чернь затягивает его сознание, с видимым облегчением отдался ей…

Пробуждение было кошмарным.

Ледяной холод, боль во всех частях тела, тошнота, острая головная боль… Сашка никак не мог понять, сообразить, что с ним. Не смотря на многочисленные попытки, глаза ему открыть так и не удалось; а уши кто-то намеренно залепил воском, или каким-то другим веществом, абсолютно не пропускающим звуки.

Шли минуты (Ура! Ко мне вернулось ощущение времени! - подумал Заречнев), а изменений в окружающего его среде никаких не происходило.

Потом, где-то за границей слышимости, Сашка почувствовал какую-то вибрацию; скорее догадался, чем понял, что это - слова, речь. Но кто говорил рядом с ним, и о чем, он понять так и не смог.

Спустя какое-то время его тело начало перемещаться в пространстве (О! У меня и вестибулярный аппарат заработал! - мысленно съехидничал над своим беспомощным положением Александр).

Несли его недолго. Колебания Сашкиного тела вскоре прекратились; через пару минут Александр почувствовал, что его неудержимо клонит ко сну.

"Вот уроды"! - подумал он. - "Наверняка какую-то гадость мне вкололи! А я даже не почувствовал"! - и провалился в глубокий сон, больше похожий на беспамятство.

Когда спустя какое-то время он очнулся, в своем состоянии он не нашел практически никаких изменений… Он не понимал, дышит ли он, или нет, не испытывал чувства голода, не понимал, ходит ли он "в туалет" во время своего "лежания".

Спустя какое-то время его снова усыпали…

День проходил за днем (или ночь - за ночью, так как ощущение времени суток Сашка тоже потерял окончательно), и все, чему удалось заново научиться звездному рекруту - это "умение" слышать звуки.

Впрочем, этот его "подвиг" прошел незамеченным для тех, кто хлопотал над его телом, так как Сашка никаким образом не мог дать знать, что функции его тела понемногу восстанавливаются.

А дать знать - надо было.

Однажды, во время краткого периода бодрствования он услышал чей-то голос, который говорил кому-то, что мозг курсанта Заречнева вот уже десять дней не подает никаких признаков разумной деятельности и что все его реакции - пока исключительно вегетативные.

Что именно означает последнее слово, Заречнев не знал, но интуитивно почувствовал, что ничего хорошего оно ему не несет. И решил всеми силами бороться с этой самой "вегетативностью".

Теперь, когда он просыпался на короткое время, он всеми правдами и неправдами стремился показать, что находится в сознании - пытался шевелить веками, стремился напрячь мышцы. Но самое главное - изо всех сил старался поднять веки глаз. Ибо надеялся, что его открытые глаза недвусмысленно засвидетельствуют, что он - вполне дееспособен и вообще - скоро станет на ноги.

Собственные, разумеется.

После сотни тщетных попыток ему, наконец, удалось "достучаться" до мышцы одного из век.

Кожаная пластина, тяжелая, как грех, долго сопротивлялась его "уговорам", но в итоге все же "подчинилась".

Сашка увидел слабый свет, размытое желтоватое(!) пятно над своей головой, облегченно выдохнул. Цветное пятно говорило о том, что он - все-таки своем теле. А его глаза, наконец, способны видеть все оттенки цвета радуги, а не только черно-серо-белый "телевизор".

Крохотная победа так вдохновила его, что в последующие дни его "подвиги" стали активно множиться, а успехи по повторному освоению своего же тела пошли в гору. К звукам и цвету добавились тактильные ощущения. Сашка стал чувствовать, как ему ставят уколы, как его переворачивают, как через трубочку вливают в его тело теплую и сытную жидкость…

"Час Икс" наступил примерно через пять-шесть недель после его "возвращения".

Сашка спал, когда пришли они. Его разбудили их громкие голоса, обсуждавшие, что еще можно сделать с бесчувственным телом курсанта, достойно выполнившим возложенную на него задачу.

Заречнев лежал, закрыв глаза и слушал, как Стант предлагал перевести его тело в Город Богов, где его, если не смогут вернуть к жизни, то хотя бы используют в качестве материала для медицинских целей. Ему категорически возражал первый пилот Демьян Паршин, отчего-то твердо уверенный в том, что "этому непутевому" обязательно удастся выпутаться и из этой ситуации.

Дягилев тихонько предлагал Паршину "не мучить жопу", а просто, по-человечески похоронить рекрута, как это делается всегда…

Спор, как всегда, "разрубила" Дита.

- А вы у него самого спросите, что с ним делать! - с ядом в голосе сказала она. - По-моему, он сейчас в сознании и отлично слышит, о чем мы тут с вами говорим!

На законный вопрос - почему она так думает, патронесса Звездной Академии без обиняков заявила, что видит, как у "проблемного" дрожат веки.

Сашка не стал "прятаться", открыл глаза и попытался узнать, какое из размытых пятен - Демьян, а какое - Стант.

При этом громогласное "Ура!" из луженых глоток его друзей его едва не оглушило.