Симбиот

Не помню. Что-то не то, ощущаю тело, но как то странно. Впечатление такое, что как бы перехватываю контроль над своим телом. То есть, пока не задался мыслью о своих ногах, я их и не ощущал. Вообще!!! Точно и с глазами тоже самое. Пока про них не вспомнил, их вроде как и не было. А сейчас? Вроде бы и есть, но как-то не так все…

Давай думай, вспоминай. Что же произошло?

Так я пришел с работы, выпил, залез в ванну и… Точно!!! Меня ударило током! Какая глупость, а. Как это вообще могло случиться?

Думай. Вроде когда выходил из лифта сосед снизу что-то сваривал у себя. Наверное, дверь входную ставил. Точно, еще расслышал, как он кувалдой по железу стучал. Вот урод!!! Эта сволочь заземлила сварочный аппарат на трубы водопроводные!!! И, конечно же, меня тряхнуло. Или нет, может такое быть или нет? Я ж не электрик. В дупу соседа, со мной-то сейчас что???

Давай. Напрягись, открывай глаза!!! Ну же, давай! Есть…

Ничего не понятно. Светло. Но все мутной пеленой подернуто.

Итак, я жив. Я могу видеть, пусть хотя бы свет и тень. Я смог приоткрыть веки. Это дает надежду, что смогу и пошевелиться. Надо только пробовать. Хотя нет. Сначала надо проверить, на чем лежу. По идее должен быть в ванне. Затычку я вытащил, значит, не мог утонуть, вода-то ведь стекла. Что-то не то. Чувствую, что лежу прямо, а в ванне мне бы места не хватило распрямиться, все-таки метр восемьдесят семь это немалый рост. Да и вроде мягко и… Да, тепло вроде… Так как лежу я тут уже точно давно, вода стекла, ванна должна была остыть и мне бы было дико холодно. Значит, все-таки на кровати.

Дальше. Если лежу на кровати, значит, кто-то пришел ко мне домой, достал меня и отвез в больницу. Сколько же я был без сознания??? Дня три? Что-то не то.

Слух. Ничего не слышно. Звенит только в ушах и все.

Вновь напрягся и открыл веки. Вроде лучше стало видно. Давай сфокусируй зрение.

Постепенно пелена отступала. Неожиданно перед глазами промелькнуло темное пятно. Что за черт??? А, это видимо кто-то склонился надо мной. Уже лучше. Уже хлеб.

Опять появилось пятно, но уже светлое. Видимо доктор в халате и чепчике белом.

Я почувствовал укол в руку. И, почти мгновенно, начал ощущать, что опять теряю сознание. Эх…

* * *

Боже? За что мне такое? Хоть я в тебя и не верю, но кроме как твоими происками это не объяснить. Как же быть дальше?

Мое душевное состояние можно описать одним словом — ПАНИКА! Лучше бы меня током прибило насмерть.

Итак, когда очнулся, мне, так сказать, открылась истина. В результате действия либо каких-то физических законов, либо чьей-то направленной воли меня закинуло в начало марта 1940 года. Это можно было бы принять за дурацкую шутку, если бы не одно «НО»… Меня не просто закинуло в прошлое. Мой разум закинуло в тело другого человека!!!

Когда мне удалось осмотреться, чуть кондратий не хватил. Руки, ноги и тело явно принадлежали здоровенному мужику в возрасте от 40 до 50 лет не меньше, то есть не мне прежнему это уж точно. Гениальную идею о том, что я провел в коме лет 20, быстренько отмел, ибо в таком случае мышцы должны были быть атрофированы. А этому телу до атрофирования мышц было далековато. Одни ладони чего стоят, у меня на даче лопаты некоторые меньше были.

В ходе осмотра места моего возлежания, первым бросившимся в глаза предметом был огромный мужик, заснувший на стульчике возле подоконника. Мало того, мужик был одет в нечто, что мне отчетливо напоминало форму комсостава РККА. А если учесть три кубика в черных петлицах с изображением чего-то отдаленно напоминающего танк БТ, то напоминало форму старшего лейтенанта бронетанковых войск РККА.

Очнувшийся от моей возни мужик, громовым голосом поинтересовался самочувствием некоего «товарища Комкора». Угу, Комкора именно с большой буквы, так у этого мужика голос был поставлен. Вбежавшая на вопли ряженого миловидная врачиха вежливо предложила ему заткнуться. Мужик внял и ощутил. Если бы я не был в полном обалдении от происходящего, то, несомненно, помер бы со смеху, глядя на то, как этот медведь покраснел с головы до пяток и в смущении отвернулся.

Врачиха вежливо поинтересовалась здоровьем «Дмитрия Григорьевича». Поскольку подозревать докторшу в разговоре со стеной было бы глупо, я понял, что обращаются ко мне. Ну что ж, уже хлеб. Хорошо что не Абрам Моисеевич или Акакий Акакиевич.

Я пробубнил нечто похожее на «нормально». Хотя слово «пробубнил» к такому голосу приписывать было грешно. Сразу чувствовалось, что голос привык «орать» и «повелевать». Мдя…

Врачиха начала ощупывать и прослушивать, а я задумался над тем, как прояснить сложившуюся ситуацию. Сразу заявлять о том, что я не тот за кого меня все принимают, поостерегся. В дурку мне не хотелось, чего там забыл то? Ну уж нет! Значит нужно молчать и слушать. И анализировать.

Докторша, осмотрев все, что ее интересовало, пролепетала, что, мол, все хорошо. Отдыхайте пока. И отчалила. Ну что ж, это хорошо, надо спокойно подумать.

Для начала надо как то время узнать. Спрашивать было бы явно глупо. Как быть? Правильно, нужно газету посмотреть!