Симбиот

Ознакомиться с содержанием предписания я смог, только выйдя в коридор. Согласно указаниям, мне необходимо немедленно прибыть в Чернышевские казармы. Интересно зачем? Разберемся. Немного поплутав по городу, наконец нашел искомое место и уверенно зашел на контрольно-пропускной пункт, где в очередной раз повторилась проверка документов. Дежурный, узнав о цели моего прибытия, незамедлительно препроводил меня в соседнее помещение. В маленькой комнатушке входивших опять поджидал майор, чем-то неуловимо похожий на давешнего, правда, этот был танкистом. Заграбастав мои документы, он жестом указал на одинокий стул, стоявший прямо возле двери, и проговорил:

— Так, капитан Ворожейкин. Вы уже дали свое согласие на участие в деятельности комиссии? Да? Отлично. Тогда сразу к делу. Вот вам конверт, в нем содержится перечень вопросов, на которые вам предстоит ответить. Работа комиссии начнется где-то через неделю, так что вы спокойно можете все обдумать. Не спешите. В течение всей работы вам придется выполнять несколько правил. Первое, вам запрещается под каким-либо предлогом покидать территорию казарм, не имея на то специального разрешения. Второе, на территории запрещается ношение знаков различия. Вам будет выдан специальный комплект обмундирования, содержащий только эмблемы родов войск и петлицы. Разглашение собственного звания, равно как и попытка узнать звание других людей, задействованных в работе комиссии, запрещается. Ношение орденов и медалей запрещено. С распорядком дня вы будете ознакомлены позднее. Перемещение по территории свободное. Общение между людьми, задействованными в работе комиссии, наоборот поощряется. Вы можете и должны задавать друг другу любые вопросы. Если вам что-либо понадобится для работы, немедленно обращайтесь к дежурному. В кратчайшие сроки вам будет предоставлено необходимое, если это не птичье молоко конечно. Все ясно? Капитан? Да очнись ты!

— Ясно, товарищ майор! Простите, но я все же не понимаю…

— А, — махнул рукой майор: — Не волнуйся. Никто не понимает. Не наше это дело. Сказано выполнять, вот и выполняй. Всё, свободны. Краснов! — дверь приоткрылась, и в нее заглянул молоденький сержант-пехотинец: — Проводите капитана. А, чуть не забыл, зайдите в особый отдел. Там пару бумаг подпишите.

Надо ли говорить о том, что я был чрезвычайно удивлен происходящими событиями? Скорее даже ошарашен. Даже с майором забыл попрощаться. Во что же меня угораздило влипнуть на этот раз?

Как и обещали, мне выдали новенький комплект повседневной формы среднего комсостава ВВС. Темно-синие пилотку, гимнастерку и бриджи. Дали даже сапоги и повседневное снаряжение. Нарукавных знаков на форме не было. Только синие летные петлицы и эмблема Военно-Воздушных Сил. Параллельно поставили на довольствие, после чего препроводили к местному особисту. Тот, молча, подсунул на подпись стопку бумаг, и, удостоверившись в том, что я все подписал, так же молча, выпроводил из кабинета.

Наконец, меня проводили к месту проживания. Довольно большая комната, рассчитанная на взвод солдат. Войдя на порог, вновь почувствовал себя молоденьким курсантом. Хотя, здешние хоромы называть казармами было бы неправильно. Обычно тут были расквартированы части 1 Московской Пролетарской мотострелковой дивизии, ранее бывшей просто стрелковой. Это была как раз та часть, солдаты которой маршировали по Красной площади. Именно на основе немногочисленных встреч с ее бойцами и командирами писали свои статьи иностранные журналисты. Весь личный состав в/ч 5201 был как минимум со средним образованием, а многие знали иностранные языки. Это часть была лицом РККА. Здесь все было образцовое и показательное, в том числе и казармы.

Комната была почти пуста, только на одной из коек кто-то спал. Будить человека я был не намерен, поэтому выбрав кровать поудобней, сам последовал его примеру. Дорога порядком вымотала, и я почти сразу заснул. Проснулся же от звука падения какого-то предмета. Давешнего сони в комнате уже не было, зато появился новенький. Это он что-то уронил. Новобранец был высокого роста, богатырского телосложения и был одет в точно такую же форму, что и я. Правда, мне показалось, будто он и не командир вовсе — выправка не та. Взглянув на часы, убедился в том, что на радостях проспал ужин. Это очень неприятно, учитывая тот факт, что последний раз я ел часов двадцать назад. С этими нерадостными мыслями пришлось отправиться в курилку.

На улице было уже довольно темно, однако в курилке все же кто-то был. Ощупав собственные карманы, убедился в том, что забыл спички. Пришлось попросить одинокого курильщика. В свете вспыхнувшей спички мне удалось рассмотреть его внешность. От неожиданности даже отшатнулся. Лицо человека было изуродовано страшными ожогами и рубцами.

— Что, соколик, страшно? — проговорил незнакомец, каким-то образом рассмотрев мои петлицы: — Мне тоже страшно поначалу было, а потом свыкся.

— Извини.

— А, пустое, — махнул рукой горелый.

— Где тебя так?