Симбиоз 6. Сбой

— Могу, но не забывай, что это заключение сделано на основе анализа абсолютно всех, кого задел импульс, — вздохнул Фёдор. — Так что ошибки быть не может.

— А саму Аллу кто-то проверял, — подкинул я мысль.

— Сама себе в голову залезть, как к другим, она не может, — пояснил «Ключ». — Но, насколько я знаю, Кудрин её очень хорошо обработал, прежде чем допустил к этому делу.

— Охотно верю, — вспомнил я, как Алла ковырялась в моих воспоминаниях. И от этого аж дрожь пробежала по всему телу. — А самого Кудрина кто-то проверил?

— Да, Алла и проверила. В моём присутствии, — сказал Разводной. — Это случилось как раз перед тем, как я начал выпытывать информацию у тебя.

Тут я обратил внимание, что Кудрин, не отрывая глаз, смотрит на нас с Разводным. И мне почему-то показалось, что он чётко слышал, что мы с Фёдором обсуждали. Либо же читал по губам. Впрочем, не удивлюсь, если у ФСБшника имелись и такие способности.

Затем начальник поднял руку и громко произнёс:

— Довольно! Думаю, у вас было достаточно времени, чтобы составить собственное мнение, — подполковник поднялся со своего дивана, под взгляды затихших людей прошёл по комнате, а затем встал прямо за креслом «Милахи». — Но, перед тем, как вы начнёте высказываться, хочу обратить внимание, что мы не занимаемся охотой на ведьм. Наша задача — разобраться. Ведь это поможет нам в борьбе с астероидом, — он посмотрел сверху вниз на Марию, которая к этому моменту уже перестала плакать и просто испуганными глазами следила за происходящим. — Меньше всего мне хочется, чтобы мы с вами сломали судьбу невиновной.

— Да какая она невиновная, товарищ подполковник? — выкрикнул кто-то из офицеров. — Всё же ясно. Алла заглядывала в голову ко всем нам. Мы знаем, как это работает. За решётку надо девку отправлять. И под суд. Чего мы время на неё тратим?

Мария после его слов аж всхлипнула. Я думал, что она снова расплачется, но та сдержалась.

Следом по комнате побежала волной реакция на слова этого офицера. Кто-то возмущался, кто-то предложил его самого под суд, но в подавляющем большинстве были те, кто его поддерживал. В таких условиях у «Милахи» было мало шансов на позитивный выход из данной ситуации.

— Согласен, под суд её, — подхватил кто-то из стоящих.

— В камеру девку!

— Не гоните лошадей, — крикнул кто-то в ответ.

— Прекратить! — рявкнул Кудрин. — Мы с вами не на базаре. Высказываемся чётко и по делу.

Снова повисла тишина. В этот раз желающих высказаться было уже поменьше.

В итоге единственным, кто поднял руку, оказался Ногтев.

— Думаю, мы все уже приняли, как факт, что именно Мария отключила систему безопасности осколка, — начал профессор. — Нет сомнений, что она перебежчица…

— Предательница, — вставил слово лейтенант Выдрин.

Ногтев, будто не обратив внимание на комментарий особиста, продолжил:

— Также я не могу спорить по поводу заключения Аллы. Она не станет обманывать. Тем более она бы не смогла соврать вам, товарищ подполковник, — затем он первёл взгляд на «Ключа». — Но у нас есть возможно дополнительно доказать рассказ Аллы. Фёдор Разводной может подтвердить её слова с помощью своей способности визуализации. Или опровергнуть…

Все тут же покосились на «Ключа». Что ж, похоже, Федя сейчас ещё больше усугубит и без того бедственное положение Марии. Врать он, разумеется, не станет.

— Что скажете, Разводной? — поторопил Кудрин «Ключа» с ответом. — У вас теперь достаточно информации, чтобы сформировать полную картину?

— Э-эм… Да, — «Ключ» с неуверенностью посмотрел на меня. Затем покосился на «Милаху» с выражением лица, на котором буквально читалось: «Прости».

Ну, а далее Разводной рассказал всем то же самое, что и ранее мне.

А после того, как Фёдор закончил свой рассказ, все присутствующие придавили «Милаху» хищными взглядами. Глядя на их лица можно было сделать вывод, что свое мнение изменили даже те, кто ранее хотел дать шанс Марии. Похоже, теперь у девушки не осталось шансов на хороший исход.

Под всеми этими взглядами Мария вжалась в своё кресло, словно загнанная в угол лань. Я всё ждал, когда она снова заплачет. Но, видимо, для этого у неё уже не осталось никаких сил. И, будто ища спасения, она посмотрела на меня обреченным просящим взглядом. И таким же взглядом почему-то смотрела на меня и Алла. Похоже, ей самой стало страшно от того, к чему привели её действия, её умение ковыряться в памяти людей.

Возможно, в этот момент мне стоило присоединиться ко всем остальным. Признать, что «Милаха» предательница. Только вот мне по-прежнему не давали покоя те самые сомнения, о которых я размышлял ранее.

В моей голове никак не укладывался факт, что Мария накануне допроса вела себя уж слишком непринужденно. Это же какой профессиональный навык обмана надо иметь, чтобы так спокойно, я бы даже сказал, легкомысленно, себя вести? Более того без какого-либо страха и сомнений она сама пошла на этот допрос, веря, что с ней здесь ничего не случится. Но, как теперь мы видим, она недооценила всю серьёзность ситуацию.