Симбиоз 6. Сбой

Чем дольше мы находились в ресторане, тем нежнее становился её взгляд. По крайней мере, мне так казалось. Так же она перестала стесняться своих эмоций и больше не старалась скрыть, что счастлива быть здесь, рядом со мной.

Это же касалось и меня. Более того, за последние недели. А, может, даже и месяцы, мне не было так же хорошо, как сейчас.

— Ну, а всё-таки, что за командировка у тебя такая таинственная? — спросила меня Лена, потягивая молочный коктейль.

Что ж, стоило ожидать, что рано или поздно она бы задала это вопрос. Я быстренько раскинул мозгами, чтобы попытаться ответить, не соврав при этом.

— Геологическая разведка, — почему-то именно это мне пришло в голову, когда я пытался сопоставить в голове секретный бункер и устранение угроз в аномальных зонах.

— Насколько я знаю, у тебя другая профессия, — Лена сразу же заподозрила что-то неладное.

— Да, но работу пришлось проводить глубоко под землёй, — попытался я выкрутиться. — И там нужно было прорыть несколько новых ходов, — вовремя вспомнил я про свое умение делать лазейки. — А помощь инженера-строителя в этом деле лишней не бывает.

— Ясно, — мило улыбнулась девушка. — Просто я себе тут нафантазировала всякого, пока пыталась понять, куда тебя направили. А ещё Иннокентий Павлович добавил огоньку в мою фантазию. Он ведь в последнии дни смурной какой-то стал. Что не спрошу у него, он мне отвечает: «Секретно, Леночка. Ничего не могу сказать». Вот я и думаю, что в нашем архитектурном отделе может быть такого секретного?

— Справедливости ради, секретные поездки у нас случаются, — подметил я. — Мы ведь иногда инспектируем режимные объекты.

— Ну да, — согласилась Лена, а затем шёпотом, будто боясь, что кто-то услышит, добавила. — Знаешь, что мне кажется, Максим?

— Что? — насторожился я.

— Иннокентий Павлович, похоже, хочет перейти работать на один из таких секретных объектов.

Заявление Лены меня малость озадачило. Ведь она своими словами попала точно в цель. Вот как она могла прознать такое?

— И с чего ты это решила? — разумеется, я сделал вид, что удивлён.

— Ну я же секретаршей работаю, — победно улыбнулась девушка. — Я знаю про начальника ого-го сколько. К тому же у него на этой неделе было несколько встреч, которые он просил не отмечать в своём рабочем графике. И люди, которые навещали его, показались мне очень важными.

Что ж, Лена оказалась гораздо умнее, чем я предполагал ранее. И это хорошо. Только вот меня не очень радовал тот момент, что она решила копать в этом направлении. Надо будет попросить Иннокентия Павловича, чтобы тот не вздумал взять Лену с собой, если ему дадут место в проекте «Вторжение». Это очень опасное мероприятие. А мне будет спокойнее, если она останется в Москве.

— Иннокентий Палыч — человек взрослый. Сам может решать, где ему работать, — попытался я свести наш диалог в шутку. — Хоть начальником в нашем отделе. Хоть на службе секретного архитектурного агентства.

Лена рассмеялась. Причём, несмотря на то, что я не особо смешно пошутил. И это был хороший знак, как мне кажется. Если девушка смеётся даже над далеко не лучшими твоими шутками, значит ты явно ей нравишься. Впрочем, в последнем я нисколько и не сомневался.

В этот момент я обратил внимание, что за одним из дальних столов сидит человек в военной форме. И всё бы ничего, да только вот его форма была американской. И сидел он в полном одиночестве за столиком, на котором стояла табличка с надписью «забронировано».

А затем я вспомнил, что уже видел его. И неоднократно. Ведь именно в этом призрачном образе астероид навещал меня последние несколько раз.

— Ты там привидение что ли увидел? — улыбнулась Лена и глянула туду же, куда смотрел и я. Судя по отсутствию у неё какой-либо реакции, никакого военного она там не увидела.

— Да нет, — улыбнулся я в ответ. — Просто задумался.

В этот момент призрак военного пристально посмотрел на меня, подмигнул, а затем исчез. Вот же чёртов астероид. И надо было ему прийти именно сейчас.

Разумеется после такого мне оставаться в ресторане больше не хотелось. И я предложил Лене прогуляться.

От ресторана мы пешком дошли до Москва-реки, а затем двинулись по набережной.

Еще примерно полчаса мы посвятили рассказам историй из своих жизней. Обычно я стараюсь никому не рассказывать о своём детстве, но Лена настояла. Уж больно ей хотелось всё про меня знать.

В итоге она очень расстроилась, когда узнала, что я в четырнадцать лет стал сиротой. И до совершеннолетия жил с бабушкой.

— А что случилось с твоими родителями? — аккуратно задала она мне вопрос.

Я же чувствовал, что рассказывать в подробностях о их судьбе сейчас я не готов. Не то, чтобы это причиняло мне сильную боль. Я давно уже это принял и всё душевные раны много лет, как зажили. Тем не менее, мне становится довольно грустно, когда я вспоминаю о родителях. Непременно начинал тревожить вопрос: «А как бы всё сложилось, если бы они остались живы?». А сейчас будоражить эту тему мне совсем не хотелось.