Выглядела Ольга, как бы сказала современная молодёжь, максимально крипово. От одного её вида некоторые из морских котиков обомлели. Но затем «Ведьма» продемонстрировала всю свою ведьминскую мощь — закричала так громко и неистово, что ошеломлённые американцы припали к земле.
Как уже давно объяснял Ван Ваныч, Ольгин крик негативно влияет на нервную систему жертвы. Услышав его, даже самый смелый испытывает такой страх, который заставляет забыть про всё, упасть и начать рыдать, как ребёнка.
Именно это сейчас и произошло — три десятка морских котиков плакали, дурниной орали и тряслись, словно в припадке.
Хотя нашлись солдаты, которые сумели устоять перед страхом. Видимо у них было очень высокое сопротивление. Впрочем, их это не спасло. Ведь нашу боевую подругу прикрывал снайпер «Душегуб». А уж от его пуль умирают даже самые бесстрашные.
Тем временем горы содрогнулись и прямо на обездвиженных американцев устремились многотонная каменная лавина.
— Для надёжности, — проговорил «Мех», отправляю цепную молнию в морских котиков. Та ударила по врагам и обездвижила даже тех, кто, всеми силами преодолевая свой страх, пытался уползти от неминуемой смерти. — Зря вы к нам сунулись. Домой больше никогда не вернётесь.
В следующий миг каменные глыбы застучали по земле, хороня под собой морских котиков. А в логах визора заскакали строки, уточняющие, кто совершил убийство:
Таких строк было много. Закончились они уже привычным оповещением:
— Марат, что с тобой? — взбудоражено прокричал «Крылан». — Цель уходит. Попади уже в него.
Воспользовавшись командирским даром, я глянул глазами нашего снайпера. Тот стрелял в спину по быстро убегающему бойцу, который, судя по всему, выстоял перед Ольгиной способностью и не попал под лавину. А теперь каким-то образом у него получалось уворачиваться от всех выстрелов «Душегуба». А последний, на секундочку, с некоторых пор вообще не промахивается.
У меня сложилось впечатление, что улепётывающий американец будто понимает, откуда исходит опасность, и в последний момент отпрыгивает в сторону. Пули из-за этого пролетают мимо, не причинив морпеху никакого вреда.
— Вот же падаль, — негодавал Марат. — Не могу попасть. Он как будто знает, откуда и куда мои пули летят. Козлина! — затем он тяжело вздохнул. — Всё, он вне поля моего зрения. Я его больше не вижу.
— Я тоже его не вижу, — озадаченно проговорил Амир. — Он просто исчез. Кстати, это один из тех двоих, которых я никак не мог пометить из-за высокого сопротивления.
— А второй, как я понимаю, это вон тот, — я смотрел через бойницу пространственного тоннеля на американского солдата, стоявшего на коленях прямо у края пропасти. Из его глаз и ушей текла кровь. Кожа была бледной. Выглядел он так, словно все муки этого мира разом свалились на него.
— «Крылан», ещё кто-то остался? — я был уверен, что стоявший у пропасти враг был последним. Но для надёжности решил убедиться в этом, прежде, чем покидать пространственный коридор.
— Да, последний, — подтвердил информацию разведчик. — В ущелье все мертвы, на горах всех снайперов погрыз Пушистик. Выжил только этот и тот, который сбежал.
— Понял тебя, — с этими словами я прыгнул в люк пространственного тоннеля.
При приземлении я помог себе энерго-руками.
Затем, не сводя глаз с последнего американца медленно направился к нему. Все мои товарищи тем временем тоже покинули коридор и уже были за мой спиной.
— Я знаю, что ты сейчас чувствуешь, — заговорил американец, не поднимая на меня лица. — Как это по-вашему? Ликование? — он довольно хорошо говорил по-русски. Акцент почти не чувствовался. — Я уверен, ты доволен собой. Ещё бы! Победить противника, который превосходил числом в разы… всего за несколько секунд… это серьёзное достижение. Достойно уважения, — он поднялся с колен и посмотрел мне в глаза.
Я ощутил, как враг попытался заглянуть в мою голову. Видимо он тоже обладал командирским даром. Но я ему не позволил пробиться в мой разум.
— А вот те ощущения, которые я испытываю сейчас, мне не знакомы, — продолжал говорить американец. — Скажу честно, это у меня впервые. Я ведь никогда прежде не проигрывал.
— Назови своё имя, — сделав вид, что меня не заинтересовал его рассказ, задал я вопрос.