Симбиоз (СИ)

— Что значит, как связаны? Гомофобы — это те, кто не приемлет гомосексуализм, — поясняет Василий.

— Погоди, давай разберемся, — наполняю бокалы пивом. — Что в буквальном переводе означает гомофобия?

— Что?

— Человеконенавистничество, так? Гомо и фобия. Или, может, я не прав, и слово гомо переводится как педераст?

— Так это что получается, — Василий ставит кружку на стол с такой силой, что из нее выплескивается часть пива. — Кто не гомосек, тот не человек?

— Получается, что кто-то очень хочет всем это внушить. По крайней мере, слово "гомофобия" для всех уже имеет определенное значение. Ну, да пошли они куда подальше! — возмущаюсь я. — Давай по делу.

— По делу могу пока мало что сообщить. Я здесь всего сутки. Пока ясно только то, что Луноликого пытаются опустить по полной. В Интернет выплескивается куча всякой дезы про его пьянство, распутство, взяточничество и тому подобное. Но ни Катерина, ни кто другой в качестве претендента на место главы столицы на сцену пока не выходит. Возможно, хотят сперва подготовить почву.

— Ну а народ как реагирует на все это?

— Ха, Олег, я, конечно, как уже говорил, занимаюсь этим всего сутки, но уже обратил внимание на абсолютно нулевую реакцию народа. Ты понимаешь, наш народ настолько привык к правителям-самодурам, что воспринимает все эти слухи как нечто вполне естественное, даже не задумываясь об их достоверности. Народ просто ловит "ха-ха", оставляя в инете комментарии типа "мужик жжет".

— Да, после президента-алкоголика, наш народ трудно чем-то удивить, — соглашаюсь я. — Ну а сам как реагирует?

— Ничего об этом узнать не удалось. Такое ощущение, будто никак не реагирует.

— Ладно, посмотрим, в какую игру попытаются втянуть меня.

На следующий день Василий пропал. Утром он уехал, пообещав появиться с отчетом к вечеру. Вечером не появился, на мои звонки не отвечал.

В восемь часов за мной приехала машина. Теперь я специально обратил внимание на верхние этажи здания, в котором разместился партийный штаб. Зрение, повинуясь моему неосознанному желанию, перестроилось, и я увидел сквозь тонированные стекла кроны деревьев. Снова на входе встретил Руслан. На этот раз он лишь кивнул и пригласил следовать за ним. Я хотел было сказать ему какую-нить гадость, но решил не превращать это в традицию и сдержался. Мы вновь поднялись в парк, где меня ждала Катерина. Сегодня она не кормила рыбок, а сидела на лавочке, вертя в пальцах кленовый листочек.

— Ну что, — говорю вместо приветствия, опускаясь на другой конец лавочки, — я готов к получению задания партии. Только не заставляй меня поддерживать акции протестов сексуальных меньшинств.

Катерина заинтересованно подняла брови, то ли удивляясь моей осведомленности, то ли не понимая, о чем я говорю.

— Доброе утро, Олег.

— Ты спрашиваешь или утверждаешь? Вообще странно, что вас, бессмертных, волнуют такие мелочи, как утро.

— Я уже пыталась тебе объяснить, что, находясь в физической оболочке, мы подвластны эмоциям, присущим вам, смертным. — Катерина продолжала крутить листик, наблюдая за его вращением.

— Катерина, — я впервые назвал это существо именем женщины, которую когда-то любил. — Я бросил свой бизнес, своих друзей, свою жену, наконец, вовсе не для того, чтобы разбираться в твоих внутренних ощущениях. Я хочу побыстрее покончить с твоими проблемами, или играми, и вернуться домой.

— Возможно, я открою тебе портал и ты сможешь при желании перемещаться сюда из своей мастерской…

— Так я могу приходить сюда из того подземелья? Как в дом Шалинского?

— Можешь, — кивнула Катерина. — Но только если я открою свою сторону.

— И что тебе мешает?

— А как ты себе это представляешь? Заходишь ты в свой кабинет на глазах у сотрудников, среди которых и твоя супруга, и исчезаешь непонятно куда и неизвестно на сколько. И так же точно появляешься.

— Мда… Но хотя бы сообщить о такой возможности можно было? Нафига я трясся по всем эти самолетам и автомобилям, если мог с утра пораньше, пока в офисе никого нет, спокойно перейти из своего подвальчика в… Кстати, где находится здешний, этот самый, портал? Случайно не в палате психбольницы?

— А это уже, извини, Олег, вопрос не ко мне, — Катерина встала и подошла к берегу пруда. — Обратись с этой претензией к тому, кто дал тебе возможности, не научив ими пользоваться. Ты представляешь собой путника, который катит рядом с собой велосипед, не догадываясь о том, что на нем можно ехать.