Симбиоз (СИ)

— Чего? — с ноткой какого-то недоверия и злости спросил «кандидат». — Вали отсюда, врач! Ты чё нам тут паришь? Это радиоактивная хрень! За что такие бабки? Просто так? Своей жопой проверяй! Нашёл лохов, врач…

Я сразу понял, что продолжать разговор бессмысленно и тихо откланялся. Тем более в 25-ти метрах сидел ещё один представитель асоциального мира. Сумма в 2 тысячи долларов испугала этих мужиков. Конечно, просто так такие деньги платить никто не будет, это у любого вызовет подозрение. Поэтому нужно вести себя по-другому. Врать, короче.

Подойдя к следующему кандидату, я сразу понял, что его мучит похмелье, и он наверняка ждёт какого-нибудь чуда. В силу своей специальности, я легко мог определить на глаз все признаки похмельного синдрома. И вот оно чудо — я!

— Привет, друг. Хреново? — спросил я, прикинувшись собратом по несчастью.

— Русский язык недостаточно богат, чтобы описать как мне хреново, — интеллигентно ответил он и посмотрел мне в «душу» щенячьими глазами.

— Да тоже вчера перебрал и выпить хочу, — я немного подумал, потом продолжил:

— Честно сказать, поговорить не с кем. А вы вижу, человек интеллигентный. Купил дом на Гагарина месяц назад, вот вожусь теперь. Жены нет, друзья все в Москве остались, а здесь не знаю никого. Короче, уже сам с собой разговаривать начинаю.

— На Гагарина? — переспросил мужик.

— Угу.

— Так там же одни особняки! — удивился он. — Вся московская погань постепенно уже сюда перебирается…

— Я хирург известный, — предположив, что это внушит доверие, сказал я. — Так что, если хочешь, поехали, бухнём. Меня Артур зовут.

— Георгий. Так давай здесь бухнём, пока деньки хорошие на улице. А то опять эта зима скоро, с квартиры не вылезешь. То снег, то слякоть, то ещё какая-нибудь хрень.

— Георгий, я за рулём. А у меня принцип. Ну, если не хочешь…

— Да стой ты. Я же не мог, вот так сразу. Ну, поехали. Гагарина — это не далеко. Хоть посмотрю, как люди белые живут…

Купив в магазине море алкоголя и гору закуски, мы запрыгнули в моего чёрного «коня» и помчались домой. Я давил на акселератор не жалея нового туфля, часы показывали 11:45. Не знаю, что со мной сделала эта бестия, но меня эта странная внезапно-возникшая привязанность начала пугать.

Как только мы приехали и вышли из машины, Жора тут же сказал:

— Да кто же дикарь на раствор кладёт! Нужно просто на песок, аккуратненько…

— А ты умеешь? — воодушевился я. — Как раз собирался людей нанимать, а то у самого времени не хватает.

— 30 лет на стройке, от звонка до звонка! — горделиво ответил Жора. — Глаз уже не тот, правда, старость. Сам понимаешь, если не так сделаю, орать будешь, не заплатишь…

— Нет-нет! Главное — чтобы не хуже меня. А это вряд ли возможно. А на раствор кладу, чтобы трава между камней не росла потом…

И тут меня осенило! Если мне удастся провести успешную операцию, лучше и не придумаешь, если подопытный «кроль» немного поработает у меня на глазах! Я смогу изучить его поведение, провести кучу тестов, составить подробный отчёт!

— Пойдём на кухню, за бутылкой всё обсудим! — приглашая в дом гостя, сказал я. — Не переживай, Жора, деньгами не обижу. Да и 200 грамм перед работой не запрещаю. Сам по пьяни работал!

— Ну, если так. Извини, но у меня сейчас совсем башка не варит. Неделю пил, так что нужно полечиться сначала.

Войдя на кухню, я вручил Георгию пакеты с яствами и попросил нарезать закуску, намекнув, что он может начинать и без меня. А сам якобы пошёл проверить почту и завершить кое-какие дела. К моему облегчению, Мила уже написала, как всегда с немецкой пунктуальностью.

Мила: Привет. Я много думала над твоими словами и поняла, что я эгоистка. Я читала, когда ребёнок растёт в семье один, он становится эгоистом. Так и я, совершенно одна. Мне очень стыдно и я хочу попросить у тебя прощения. Я, наверное, слишком много думаю только о себе и задаю слишком откровенные и глупые вопросы. Извини, постараюсь так больше не делать.

Этого я не ожидал, и теперь стыдно мне. Мало того, что я не смог дать элементарных ответов нуждающейся в общении девочке, так я ещё заставил её чувствовать себя виноватой. Какое же я дерьмо, какая же она…