Симбиоз (СИ)

В доказательство она сняла юбку и, оставшись без одежды, принялась вертеться и изгибаться передо мной.

Стриптиз впечатлил, но Таа вовремя увела меня.

Наш домик стоял на границе между полем и зарослями прибрежных кустов. Выше по течению тянулись посевы, а ниже шла полоса непроходимой дикой растительности. Разделительной полосой служила тропинка, которая вела в сторону реки. Трава, росшая на ней, говорила о том, что это владения Дилта. Тут мы уже ходили, когда резали тростник.

Таа дошла до места, где мы заготавливали корм для хомяков, провела меня между полем и стеной тростника, и через несколько метров открылся уютный заливчик с песчаным пляжем.

— Все моются только в ваннах, а я часто купаюсь здесь.

Таа, скинув юбку и сандалии, прыгнула в воду. Я осторожно пошел за ней. Неглубокий залив сообщался с рекой, однако выплывать на глубину, где река текла слишком быстро, было страшновато. Плавал я неплохо, но за время жизни в Дилте отвык от большой воды.

— Вот из-за них меня зовут вонючкой, — Таа показала на большие розовые цветы, плававшие на поверхности залива.

Она вошла в воду и принялась протирать лепестки кусочками материи, в которых Дилт выдавал зерно. Вскоре Таа вернулась и подошла ко мне — отвратительный запах заставил меня зажать нос.

— В следующий раз возьмешь такую тряпочку, и ни одна женщина не подойдет к тебе. А я так спасаюсь от мужчин.

Глава 11

В этот раз мы уснули не скоро. Дело не только в том, что мы соскучились по тесному общению — женщины, работавшие в поле, решили поговорить с нами через стены хижины. Отвечать мы им не стали, но крики в наш адрес слышались долго.

— Новый, хватит обнимать вонючку! — вопила одна. — Побереги силы для меня!

— Выходи, позабавимся прямо здесь! — вторила ей другая.

— А может, тебе нравится с двумя женщинами сразу? — спрашивала третья. — Тогда пригласи меня в гости.

Ночью, когда все угомонились, пришло наше время. Мы носили тростник хомякам, корчевали прибрежные кусты. Как объяснила Таа, Дилт сразу же занимает освобожденное место и позволяет расти на земле только злакам. Если кусты не убирать, газон распространяется намного медленнее.

Устав, мы опять искупались, потом отправились на прогулку.

Селение располагалось вдоль берега километра на два, но домики теснились лишь в трех местах, а остальную территорию занимали деревья, злаки и ровная зеленая травка. Стена, ограждавшая Дилт, тянулась рядом с поселком, а за пределами освоенной зоны плавно отходила от реки. Начиналась пустыня, состоявшая из песчаной равнины, на которой довольно часто торчали невысокие скалы.

— Здесь бывают песчаные бури? — спросил я.

— Дилт не пускает сильный ветер к домам.

Под деревьями лежали упавшие плоды. Кисло-сладкая мякоть знакомо таяла во рту. А что делать с косточками? Таа разгрызла орешек и принялась жевать ядрышко.

— Здесь косточки вкусные, — пояснила она.

Скорлупа оказалась тонкой, орехи сладкими, а не горькими.

Если вдуматься, жизнь здесь имеет множество положительных сторон. Дилт выдает ткань и нитки, предоставляет туалеты и ванны с моющими растворами. Зеленые газоны поглощают весь мусор. Дилт защищает от ветра и делится с людьми клеем, который намертво схватывает дерево и камень. Обитатели поселка не утруждают себя борьбой с сорняками, Дилт обмолачивает урожай, выдавает молоко, следит за здоровьем людей.

А что взамен?

Понятно, что местные жители снабжают зерном и обувью тех, кто обитает во внутренних полостях. Такая плата выглядит вполне разумной за услуги Дилта.

Однако есть еще и сексуальная жизнь, а она у подопечных огромного существа не совсем обычна. А главное, у них нет детей. Почему? Если позволить людям размножаться, не нужно будет доставлять их с других планет. Так дешевле и проще.

— Таа, ты думала, почему здесь нет детей?

— Эти люди думают не головами, а тем, что у них между ног. Чему они могут научить детей?

Действительно, здесь нет ученых и инженеров, музыкантов и поэтов — только люди, выполняющие самую простую работу. Кстати, их здесь немного — человек триста, не больше. Куда выходят из Дилта остальные? Может, есть места, где от людей требуются знания и разум, а здесь собраны самые глупые? Тогда выходит, что мы с Таа из их числа.

Утром к нам пришли. К женским голосам добавились мужские:

— Новый брезгует нашими женщинами. Они для него недостаточно хороши.

— Вытащим эту сумасшедшую вонючку, засунем ее в купель, а потом позабавимся.

— А мужика отдадим женщинам.

Разговорами гости не ограничились.

Сквозь занавеску пробралась дама:

— Думаю, вам вдвоем скучно.

Таа рассерженной кошкой метнулась к двери и прошипела:

— Это мой мужчина! Поняла?

Ретивая дамочка поняла, потому что Таа держала в руке каменный нож.

Этим же аргументом воспользовался и я, когда на пороге вырос мужик.

— Тебе совсем отрезать или только укоротить? — поинтересовался я.

К операции гость оказался не готов и покинул помещение.

Голоса не стихали. Женщины предлагали мужчинам вооружиться кольями и разнести нашу хижину. Мужчины, кажется, подтаскивали орудия и собирались с духом.