Симбиоз

Однако подземелье действует на меня умиротворяющее, и я выхожу из него уже не разрываемый злобой и яростью. Покинув мастерские, бесцельно продолжаю куда-то идти. Через пару часов выхожу за пределы городской черты и по какой-то грунтовой дороге, петляющей вдоль берега небольшой речушки, попадаю к озеру. Некоторое время смотрю на неподвижно зеркальную гладь спящего водоема. Это зрелище еще более умиротворяет, и я опускаюсь на прибрежную траву.

В моем воображении возникает образ Катерины, ее зеленые глаза, ее рыжие локоны, чувственные губы. Словно наяву слышу ее задорный смех. Вспоминаю столь милое выражение ее спящего личика, когда заявился среди ночи в свою квартиру, в которой тогда только начался ремонт. Вспоминаю тот вечер, который мы провели с ней в ресторане у Гарика. Вспоминаю…

Горизонт за противоположным берегом начинает алеть утренней зарей…

ЧАСТЬ-2

— Але. Олежек, здравствуй!

Лорин звонок отвлекает меня от созерцания заката. Люблю стоя на балконе наблюдать, как солнечный диск опускается за крыши домов, протягивая в редкие промежутки между зданиями последние лучики.

— Привет, — отвечаю на приветствие и, вспомнив, что Лора уезжала во Францию и, вероятно, только недавно вернулась, спрашиваю: — Как путешествие? Как Париж? Эйфелева башня на месте?

— Франция чудесна, Эйфелева башня на том же месте. Подробно расскажу при завтрашней встрече.

— А мы завтра встретимся?

— Обязательно, Олежек. Отгадай, по какому поводу?

С детства не нравилось, когда меня называли Олежек, однако из Лориных уст этот вариант моего имени воспринимается мною вполне нормально.

— Ты соскучилась по общению со мной? — выдвигаю первую пришедшую в голову версию.

— Ну-у, это само собой, — протягивает Лора. — Но есть и еще повод. Завтра пять лет со дня открытия "Дома Охотника". Кстати, значит, и пять лет нашему знакомству. Вот видишь, сразу два повода для встречи.

— Мда, — тихо произношу в трубку. В моей памяти всплывают события того злосчастного дня. — И пять лет, как нет Катерины… в моей жизни.

— Ну, Олежек, давай не будем о грустном. У Катерины, кстати, дела идут как по маслу.

— Ну-ну…

— Вот не надо этого твоего "ну-ну", — требовательно звучит в трубке голос Лоры. — Все, до завтра. Не грусти, Олежек. Пока.

— Пока, — отвечаю в пикающую короткими гудками трубку.

Пять лет прошло с того дня. Пять лет… А по свершенным делам — будто бы целая жизнь прошла. И в то же время, эти пять лет пронеслись как один год.

Странная штука — время. Если вспоминать все события по одному, то время растягивается подобно обрезку резинового жгута в руках, и кажется — череда событий бесконечна. Но вот воспоминания упираются в сегодняшний день, и жгут, натянутый до предела, вырывается и сокращается до короткого отрезка, на одном конце событие, с которого начинаются воспоминания, на другом — сегодняшний день. И теперь уже кажется — промелькнуло время единым мигом, сжав в себе все произошедшее, как вырвавшийся из растягивающих его рук резиновый жгут.

Вот и прошедшие пять лет, подобно резиновому жгуту времени, одновременно и бесконечно долги, и невероятно коротки. Неужели пять лет прошло? Сколько же всего изменилось.

Я теперь генеральный директор ООО "Симбиоз". Почему такое название — не знаю. Просто пришло в голову и все. Моя фирма выросла в самый крупный в городе строительный трест, руководит которым мой давний друг Володька. Замом у него Павел, закончивший заочно строительный институт. Столярная мастерская выросла на один этаж вверх и приобрела известность далеко за пределами области. Богатых клиентов, желающих приобрести эксклюзивную мебель, гораздо больше, нежели может себе позволить мастерская. Однако хороших мастеров найти трудно, а те, что уже работают в мастерской, не успевают справляться с сыпавшимися на них заказами. Я и сам люблю в свободные часы поработать с деревом, но такое в последнее время случается крайне редко. И вовсе не потому, что приходится заниматься какими-то деловыми вопросами, с этим успешно справляется Игорь, так и оставшийся моим незаменимым замом, а потому что, войдя в круг городской элиты, стал обязан посещать, участвовать, присутствовать и тому подобное. Все-таки, как же хорошо было владеть всего лишь маленькой строительной фирмочкой, будучи одним из многих незаметных мелких предпринимателей…

Через полгода после трагической гибели Шалинского его место занял Павел Евгеньевич Елкин, сменив на губернаторском посту временно исполняющего. На свое же место главы районной администрации он настоятельно рекомендовал народу избрать директора местной кондитерской фабрики Слободкина Тимофея Игнатьевича, который недавно был благополучно избран уже на второй срок. Как мэр Слободкин был, что называется, ни рыба — ни мясо, но неукоснительно следовал всем инструкциям и руководствам из области, чем и устраивал Елкина.