Сименон и Дениз Уиме

«Мой „большой старый Дэд!“, которого я люблю, я только что говорила с тобой по телефону. До того как уйти навсегда, я хотела быть уверена, что с тобой все в порядке, что ты счастлив, и не будешь слишком горевать.

Я причиняла тебе страдания, прости меня… .

Когда ты получишь это письмо, постарайся хорошенько понять, что, наконец-то, я буду рядом с тобой и успокоюсь, перестану жаловаться. Я снова стану твоей маленькой девочкой, которая рука об руку с тобой шла в лучах солнца к бару Бюргенштока — девочка „Tennessee Waltz“. Помни меня только такой. Остальное забудь, так лучше, а главное — будь счастлив, продолжай жить, наслаждаясь каждой минутой… . Это и есть жизнь: солнце на обнаженной коже, взгляд встречного прохожего, запах пробуждающегося города, два тела, слившиеся без ложной стыдливости… иногда я умела быть такой. Я умела гладить кошку, ощущая ее близость ко мне. Умела разговаривать с собакой…  Но никогда не умела по-настоящему говорить с человеком. Теперь мне надо набраться смелости признать свою трусость жить. Знаешь, когда я смотрю на твои фотографии, а ведь некоторые из них были сделаны до моего рождения, то ловлю себя на том, что воображаю построенную тобою жизнь. По сути, мне уже тогда хотелось бы быть рядом с тобой… » Дальше шли указания, как распорядиться тетрадями, фото, письмами. «— Дед, я люблю тебя больше всего на свете, повторяю это в последний раз. Верь мне, умоляю тебя. Это был единственный смысл моего существования. …  Теперь мы вместе, я уверена, взберемся на гору и растянемся на траве, поймав руками луну. Нет больше злости, непонимания, стыда и слабости. Мы вместе и мы счастливы…  Кроме „моего Бога“, которому я часто молилась, ты был моим конкретным Богом, силой за которую я держалась. Я чувствую запах твоей трубки, я полагаюсь на тебя, ты оберегаешь меня, я счастлива. Будь счастлив и за меня тоже…  Твоя „маленькая девочка“ Мари-Джо.

P. S. Могу ли я быть „репатриирована“ в Швейцарию, чтобы не оставаться слишком далеко от тебя?»

4

Терезе привозит совершенно разбитого Жоржа домой. Но, едва они успевают прийти в себя, как звонят из больницы «Кошен» и сообщают о новой беде: Обманув медсестер, Мари-Джо удалось выпрыгнуть из окна. Палата находилась на первом этаже и она отделалась царапинами…

Вскоре девушку выписали и она вновь отправилась в клинику «Везине», в которой работал доктор Юше. Потом смогла вернуться в свой дом в Париже. Сименон едва подавлял страх перед внезапными телефонными звонками, вздрагивал, долго унимал бешено колотившееся сердце.

— Звонили из книжного магазина, твои книги отлично продаются. — Голос Терезы звучал спокойно. Она взяла его руку, покрытую темными пятнами, привычно нащупала пульс, отметив редкие экстрасистулы. Подумала: «Эта пытка убьет его… »

Тереза внимательно всматривалась в осунувшееся лицо дорого ей человека. Густые волосы Жоржа поредели, в выцветших ввалившихся глазах стоял туман слез.