Симеон Полоцкий

Притчей во языцех стали экслибрисы Симеона Полоцкого на некоторых книгах, хранившихся в его библиотеке. Прочтем одну из надписей, сделанную рукой православного монаха Симеона. «Сочинение Иеронима Стридонского»[26], том 5 (1553). Надпись гласит: «Из книг Симеона Петровского-Ситняновича, полоцкого иеромонаха ордена святого Василия Великого. Лета Господня 1670, 26 августа в Москве»[27].

Чем она ценна для нас? Прежде всего тем, что достаточно точно определяет место вступления Самуила Ситняновича в униатский орден базилиан – Полоцк. Немаловажно в экслибрисе упоминание сана – иеромонах, то есть монах-священник. Сразу же возникает сомнение: да появись Самуил хотя бы однажды на людях в монашеской рясе, прислуживая на богослужениях униатов, – ему бы в родном городе несдобровать. Примером тому может служить судьба И. Кунцевича[28], архиепископа Полоцкого, которого разъяренные витебчане в 1623 году скинули в Двину. Ясно как Божий день, что посвящение Самуила Ситняновича в монахи ордена Василия Великого свершилось в глубокой тайне, которой суждено было открыться через многие лета, уже после кончины Симеона Полоцкого.

Если внимательно присмотреться, то выяснится: в самом названии монашеского ордена базилиан сокрыто двойное дно. Святитель Василий Великий, чье житие проходило между 329 и 379 годами, естественно, ни к католикам, ни к униатам не мог принадлежать. Архиепископ Каппадокийский, один из отцов христианства, плодовитый богослов и подлинный подвижник в обустройстве церкви и ее обрядов «по византийскому (!) образцу», вложил в свое учение всю душу и разум.

Вероятно, имя святителя, ничем не запятнавшего себя в отступничестве от учения Христа, во многом повлияло на решение Самуила Ситняновича перейти в униатство. Однако без такого шага, предосудительного в прошлом и в глазах грядущих поколений, двери Виленской иезуитской академии были бы для него наглухо закрыты.

Существует и еще одно весомое подтверждение тому, что Самуил Ситнянович основательно готовился к продолжению образования. Польский язык в Киево-Могилянской коллегии не изучался, однако до прибытия в Вильно он самостоятельно выучил язык Речи Посполитой, на котором впоследствии создал немало замечательных поэтических опусов.

Жизнь, царившая в Вильно, во многом отличалась от размеренной и неспешной жизни Киева, где иноземный диктат ощущался не столь болезненно и где богословские споры не заканчивались взаимными оскорблениями и мордобоем. На глазах студента Ситняновича такое творилось!

Иезуиты, пользуясь покровительством властителей Польши и располагая огромными средствами, прибрали к рукам целые кварталы в Вильно, а за пределами города обзавелись обширными земельными владениями. Оголтелая экспансия вызывала зависть у их кровных противников – лютеран и православных. Обратимся к работе Ю. Крачковского «Старая Вильна». «Черная гвардия Ватикана не брезговала ничем… Борьба, драки на улицах, вооруженные нападения на дома противников (иезуитов. – Б. К.) совершались почти ежедневно. Более того, зачинщиками инцидентов зачастую выступали либо бурсаки, либо студенты Академии, которых науськивали на это наставники».

Во время обучения Симеона Полоцкого в Вильно иезуитская академия[29] располагала двумя факультетами: гражданского права (юридический) и каноническим (богословским). Полочанин выбрал последний. Чудом до нас дошли конспекты[30] Самуила Ситняновича, написанные на латыни, по которым мы можем судить, как происходило становление будущего философа и просветителя и какие мысли почерпнул он у тогдашних светил науки. Назовем их: Почтенного отца Казимира Колловича «Богословские рассуждения», Почтенного отца Залусского «Рассуждения Фомы Аквинского», Почтенного отца Ладислава Рудьзинского «Полемическое богословие».

В проведении пышных празднеств и христианских торжеств ни одна из конфессий Вильно соперничать с иезуитской академией не могла. Это была целая наука, где театральность и мощь голосовых связок студентов имели воздействие на толпу более, нежели увещевания и проповеди. Такие уроки для будущего придворного пиита, как мы увидим далее, даром не прошли.

К одной из самых загадочных страниц в биографии Симеона Полоцкого уводит его фраза, с намеком на то, что он сподобился «странных идиомат… вертограды видите, посетите…» Вероятнее всего, некое путешествие по Европе Самуил Ситнянович совершил в годы учебы в Виленской иезуитской академии, у которой были тесные связи с западным ученым миром и аналогичными учебными заведениями. Самуил Ситнянович, без сомнения, умевший внимать и глубоко вникать в услышанное и увиденное, умел преподнести себя человеком неординарным, мыслящим широко и перспективно. Не исключено, что он слушал лекции и участвовал в диспутах, о которых предпочел умолчать.