Симеон

Пришлось сделать непонимающую морду лица, чтобы выдать недоумение и любопытство одновременно.

— А-а, ты же память потерял, вспомнил. В общем, ты сын бывшей фрейлины Ушаковой, ныне графини Разумовской, — Потёмкин порой бывает очень непосредственным, — об остальном умолчу, ибо сам не ведаю.

Врёт он всё, но вынужден государственную тайну скрывать.

— Благодарю, ваша светлость, я и не знал доселе. Теперь всяческое уважение и почитание к Софье Степановне проявлять буду.

Тоже делаю вид, потому что так принято, иначе на моветон можно нарваться.

— Ружейным заводом уже люди занялись, которым поручение дал. А со стрелковым полком пока нужно обустройство его подготовить. Государыня не против новшества, но я летом в Яссы отбуду.

Получается, что он лично не сможет полком командовать, поэтому выцыганил эту должность для меня. «Порадовал», зараза, мне такой обузы явно не хватало для полного счастья. Увы, но спорить с такой мощной фигурой мне не по силам. Явно, что он восстановил свои позиции при дворе, хотя и не уменьшил влияние ни Зубова, ни Салтыкова.

— Твой мальтийский проект очень по душе императрице, но она в раздумьях. Если Орден согласится на вхождение в Россию, то на приорство, видимо, поставят кого-нибудь из Зубовых. Или Павла в Ригу отправят, чтобы подальше с глаз.

Весёлый разухабистый главнокомандующий слишком много тайн открывает, как бы нам всем это боком не вышло.

— На твои экспедиции за моря выдам двести тысяч, а остальным сам озаботься. Дел много помимо этого.

Ни фига себе, царский дар. Надеюсь не нужно будет ему очередной новый континент подарить?

— Семён, я не просто так разбрасываюсь, верю в тебя, что верой и правдой будешь всю жизнь служить государям и отечеству.

Остаётся лишь головой кивать с благодарностью. Роялей теперь на пять оркестров хватит, но где исполнителей брать? Это лишь кажется, что дай кому-нибудь миллион и он сразу все проекты свои реализует. Не так просто сказка сказывается. Лучше бы самый богатый человек в Европе мне пару десятков инженеров дал, а к ним вдобавок ещё сотню другую спецов в других сферах деятельности.

Очередной вояж Храповицкого на ковёр к Екатерине расставил ещё пару точек над «и».

— Вижу, Александр Васильевич, что к вам и Григорий примкнул.

— Да, Ваше величество, он заинтересовался военными реформами в дополнение к своим. А также некоторыми другими прожектами.

— Как так получается, коли сначала Разумовский, затем Елагин и наконец Потёмкин вокруг Симеона сплотились?

— То всё экономические интересы, полезные государству. Опять же три экспедиции есть возможность подготовить и отправить в дальние края. Одну из них осенью пошлём.

— Ну, хорошо, надеюсь денег не надо? Главное, в придворные шашни не лезьте, а то накажу.

— Помилуй бог, матушка, Семён двора боится.

Храповицкого вот-вот отпустили бы, но Екатерина вспомнила, что не совсем за тем вызывала о чём говорили.

— Александр Васильевич, забыла важное спросить по Франции. Мирабо помер, а кого теперь следует иметь в виду? Ты у Симеона попытай, может подскажет.

— Так видим теперь беду от Робеспьера и его парижского клуба якобинцев. Опасаемся, что они могут к большой крови привести.

— Странно, английский посол другое думает, а мои люди каждый своё талдычит. Ладно, иди, да передай Симеону вот этот документ на графский титул. Во дворце вручать не хочу, а то мой чернявый может недовольство и ревность проявить.

Платона Зубова пока в графья не определили, так что императрица не хотела возбудить его ревность к другим в плане титулования.

Потёмкин, конечно же, уникальная личность. Он даёт роскошные празднества и в то же время умудряется заботиться, как о строительстве нового завода, так и о создании нового полка. О размере расходов страшно даже задумываться. На увеселения вроде тратится по двести тысяч в месяц. В то время когда среднестатические богатеи тратят около 20 тысяч на бал и театрализованную постановку. Чую с таким спонсором мы далеко не уедем, хотя двести штук он по-честному уже передал нам. Хватит на две североамериканские обстоятельные экспедиции и ещё солидная сумма останется в запасе.

Завод закладывается не только оружейный и со своей литейкой, Неподалёку начнут строительство собственной пороховой фабрики.

Под полк уже выделены старые казармы в трёх верстах от Петербурга по Неве. Приходится иногда приглядывать за ведущимся ремонтом и строительством дополнительных объектов.

Есть слухи о том, что Суворову очень не нравятся некоторые военные инициативы Потёмкина.

— Тут странное дело, Семён Афанасьевич, — комментирует опекун, — Суворов не вправе проявлять недовольство, так как из казны не берётся ни копейки.

— Может полководца раздражает то, что создаётся чисто стрелковое подразделение? Александр Васильевич сторонник рукопашной, а не перестрелки. Для стрельбы он предпочитает артиллерию, а не пули.

— Ну разве что так.