Симфония-333

– А то и есть. Пятьдесят процентов женщин задаются таким же вопросом. На самом деле это не вопрос, а утверждение: «все мужики сволочи и все!». За эту ширму женщины прячутся от правды, от реальности. Вот ты сейчас сидишь и думаешь: «Сидит тут, козел, передо мной и маскируется под интеллектуала, а у самого в мыслях только одно, поскорее бы завалить меня на кровать и кончить». А сама вышла ко мне из ванной почти голая, покрытая тонюсенькой прозрачной тканью в облипочку. И вот так каждая женщина из этих пятидесяти процентов сознательно одевается так, что с первого взгляда и не разберешь, то ли одетая, то ли голая. Сами сначала вокруг себя возбуждаете всех озабоченных и больных, сами притягиваете к себе всякую грязь, а потом с гордым видом утверждаете: «Конченые твари, эти мужики. Озабоченные маньяки и больные на голову». А я так скажу: подобное притягивается к подобному.

– Тебе сколько лет, мальчик? Такое ощущение, будто я разговариваю с дедушкой – «а вот в наше время… не то, что сейчас…». Скажи еще, что ты бы отказался со мной лечь в кроватку.

– Да, конечно лягу, куда я денусь. Тем более, за все заплачено, не пропадать же деньгам.

– Ой-ой, да хочешь, я верну тебе твои деньги.

– Не надо. Купи на них себе книжку Виктора Гюго «Человек, который смеется» – Дан встал и пошел к выходу.

– Ты чё, и в правду так уйдешь?

– Я уже пошел, открывай калитку.

– Подожди, ну извини, я погорячилась, ты был прав, я не права…

– Да не бойся ты, не буду я рассказывать ничего твоему Распутину.

Влада подошла вплотную к Дану и, положив руки ему на плечи, внимательно заглянула в его глаза:

– Не уходи, пожалуйста, гений, останься. У меня еще так много вопросов осталось нерешенными. Как слабая девушка обращаюсь к сильному мужчине: помоги мне во всем этом разобраться.

Дан некоторое время колебался, потом вернулся к столику, наполнил бокалы и сказал:

– Давай выпьем.

– Давай. – Обрадовалась Влада. Они выпили.

– Значит, говоришь, все ерунда, только любовь не ерунда. А что такое любовь?

– Любовь это добро.

– Не поняла, расшифруй.

– Если первый человек желает второму человеку добра, даже если этот второй человек не любит первого, даже если он его презирает и вытирает об него ноги, но первый человек не винит его за это и не желает ему зла, вот это любовь.

– Чушь какая-то, значит, надо позволять вытирать об себя ноги, так что ли? Типа, если меня ударили по одной щеке, то я должна подставить другую?

– Мы говорим о том, что такое любовь, а не о том, как надо вести себя с первым встречным. Я с Христовыми заповедями знаком поверхностно, поэтому не стану их ни отрицать, ни защищать. Но, однако, точно уверен, что в некоторых случаях, бывает, надо ударить. Не только по одной щеке, но и по второй, а потом еще и поддых, а потом еще и по шее.

– Ой-ой-ой, разошелся! Надеюсь, мне сегодня не достанется?

– Я женщин не бью.

– Ты прямо весь такой контрастный! То мудрый, как старик, то драчливый, как пацан. Ты такой молодой, но уже так свободно рассуждаешь на такие темы… я тоже хочу такой же кристалл как у тебя. Ну, хотя бы маленький кристаллик. Ты не поделишься со мной, гений?

– Да бери на здоровье.

– А как, что нужно для этого сделать?

– Разденься прямо сейчас, встань на стул, потом на стол, потом сядь на корточки и пописай в мой бокал.

– Ты чё, извращенец?

– Ты мне льстишь. Однако, твои слова – самая, что ни на есть, обычная, нормальная реакция. Естественно, что ты не можешь сделать этого реально. А попробуй сделать это мысленно.

– Да не хочу я делать этого ни реально и ни мысленно.

– Да я и не спрашиваю тебя, хочешь ты или нет. Представь, что просто надо и все. А потом представь, как ты это делаешь. Представь, как твоя водичка журчит, наполняя мой бокал, а я внимательно за этим наблюдаю…

– Да ты точно извращенец!

– Остынь, правильная моя, и постарайся подумать логически.

– Да не хочу я даже думать на эту тему.