Симфония-333

— Дан, твоя свеча такая горячая, мне буквально уже стало жарко. Можно я сниму блузку?

Он, конечно, разрешил. Олеся сняла блузку. Они выпили еще шампанского, снова поговорили о пустяках. Потом Дан предложил:

— Давай разденемся догола и будем лежать, абсолютно свободные в бесконечном космосе. А наша звезда будет согревать наши тела.

Олеся колебалась примерно секунд десять, но потом все-таки решилась.

— Давай!

И вот они раздеваются. Это было невероятно эротично! Их души и тела трепетали от невероятной неведомой энергии, высвобождаемой откуда-то изнутри вместе с каждым упавшим с тела элементом одежды…

Они лежали, обнаженные, пили шампанское, разговаривали и смотрели друг на друга во все глаза. Каждый из них знал, ЧЕМ это все должно закончиться. Но каждый их них желал продлить миг продвижения к ЭТОМУ как можно дольше.

— Во! — Воскликнула Олеся, глядя на монитор. — Вот теперь я вижу, что мы немного продвинулись к Водолею. Дан, а что значит: третье тысячелетие — это эпоха Водолея? Что на это скажет твое «ж-ж-ж-ж»?

— С одной стороны, это ничего не значит. То же самое, что меня зовут Дан, а тебя Олеся. Эпоха Водолея — просто название определенного периода времени. Но, с другой стороны, именно это стало причиной моего «ж-ж-ж-ж»

— О-ой, опять напустил туману-у, — протяжно пропела Олеся. — Ну-ка, давай, колись, что все это значит?

— На самом деле я никуда и никогда не падал и головой не ударялся, — немного помолчав, как бы собираясь духом, он продолжил, — если снова вспомнить механические часы, то секундная стрелка на них, в отличие от часовой, перемещается не плавно, а скачками. Видела?

— Да, ну и что?

— Дело в том, что в человеческом организме, в клетках, в его ДНК, тоже есть часы, и «стрелка» в них тоже перемещается не плавно, а скачками. Тик-так, один раз в эпоху, и человек становится другим. Понимаешь, совершенно другим, буквально перерождается. Его сознание, его математическая точка, перемещается на другую ступеньку развития, в новую киберпрограмму. Вследствие этого перемещения люди на стыке тысячелетий начали терять иммунитет. А один профессор заморочился нашествием инопланетян и решил спасти человечество от него, придумав для этого какой-то странный и непонятный план. Но, что ему действительно удалось, так это запустить в моей голове этот потрясающий «кристалл», правда, он об этом еще не знает…

— Чё-ё-то я ваще-е заморочила-ась с тобо-ой, — опять протяжно пропела Олеся, но потом очень быстро проговорила. — Ты, короче, всем в этой жизни, я смотрю, уже успел мозги заморочить.

— Да, и себе в первую очередь. Давай выпьем.

— Дава-а-ай.

Олеся выпила и вдруг легла на спину, широко раскинув руки. Ее маленькие сосочки вызывающе вздыбились по направлению к стыкам стен и потолка.

— Да-а-ан, иди ко мне. В этом черном космосе так жутко, так страшно…

Дан лёг рядом со Олесей.

— Дан, мне кажется у нашей с тобой маленькой реальности стрелка на часах перескочила на новое время. Да-да, я чувствую, что теряю иммунитет…

Дан начал ласкать ее грудь. Она расслабилась и слегка раздвинула ноги, как бы давая понять ему, что он может ласкать ее там, где хочет. Олеся уже совершенно не стеснялась, наоборот, ей было приятно чувствовать себя возбуждённой и ощущать, как его пальцы проникают туда, куда еще никто не проникал… Она чувствовала ЕГО, плотно прижатого к ее бедру, ощущала его пульсацию и немного боялась того момента, когда он войдет… Но, когда это произошло, не было никаких неприятных ощущений. Он вошел, и у Олеси возникло совершенно новое и волнующее ощущение «наполненности». Всё длилось недолго, несколько минут. Она не испытала никакого оргазма, о котором так много слышала и о котором так много читала. Но, тем не менее, все, что с ней происходило, доставляло ей огромное удовольствие. Он вышел из нее. После этого долго и ласково целовал, говорил очень нежные слова. Они сходили в ванную, вымыли друг друга, а потом вернулись к своей догорающей «звездочке».

— Дан, надо спасать нашу звездочку. Она скоро погаснет.

— Давай не дадим ей погаснуть. Давай просто ее задуем сами, и тогда получится, что она не умерла, а мы ее просто выключили на время.

— Давай.

Они легли с двух сторон от свечи и, глядя в глаза друг другу, втянули в легкие воздух…

— Постой, постой! — остановила на время Олеся «гибель» звезды. — Пусть каждый загадает желание.

— Давай.

— Только вслух нельзя говорить о том, что загадал.

— Ладно.

Они опять втянули в легкие воздух и…

Тут не выдержал Дан и выпустив струю воздуха в сторону, начал сотрясаться от хохота.

— Ты чё-ё!? — воскликнула ничего не понимающая Олеся. — Давай колись!

— У тебя… такое… лицо! — еле выдавил из себя Дан и снова закатился в судорогах.

— Какое такое? — возмущенно, но совершенно без зла, воскликнула Олеся. Дан наконец взял себя в руки и опять улегся лицом к догорающей свече.

— Ладно. Все. Больше не буду. Три, четыре…