Симфония для рояля и города

Симфония для рояля и города Валерий Михайлов

Я писал эту книгу не только ради того, чтобы нарушить покой в душах несчастных библиотекарей, которым придется долго и нудно ломать головы, под какой рубрикой регистрировать ее в картотеке. Моя цель была намного масштабнее и разрушительнее. (Я честно вас предупреждаю).

Эта книга полна тайн, она буквально тонет в загадках и неопределенности. Мы будем вглядываться в калейдоскоп событий, которые под одним углом зрения напоминают свившихся в клубок гремучих змей, а под другим, таким же правдоподобным углом зрения, кажутся настоящей чертовщиной. Людей с пресыщенным умом или жестоких догматиков такая относительность восприятия весьма обеспокоит. Истинные верующие всех мастей должны бежать от этой книги, «как черт от ладана». Это предостережения. Я вас предупредил.

Роберт Антон Уилсон.

«Моя жизнь после смерти»

События, описанные в этой книге, являются художественным вымыслом. Упоминаемые в ней имена и названия – плод авторского воображения. Все совпадения с реальными географическими названиями и именами людей, ныне здравствующих или покойных, случайны.

Учебник истории

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

– — – — – — – — линия отреза – - – - – - – —

Каждый раз, вспоминая какое-либо событие, я вспоминаю его иначе, при этом мои предыдущие воспоминания остаются в памяти. То есть, все, что со мной происходило, вспоминается в нескольких вариантах. Я могу их принять все, могу выбрать любой по вкусу, а могу в панике разнести себе башню, и в следующую минуту вспомнить это, сидя где-нибудь в баре. Я словно живу одновременно в нескольких параллельных вселенных, окончательно перепутавшихся в моем сознании. Я как тот квант, который движется одновременно по всем возможным путям. Есть только два ограничения: все мои воспоминания рано или поздно приводят меня туда, где я вспоминаю; и в каждом воспоминании я – это я, то есть, я не могу стать супергероем, президентом страны, космическим вирусом или какой еще хренью. Других ограничений нет.

Говорят, однажды Мулла Насреддин вошел в лавку и спросил владельца:

– Ты когда-нибудь видел меня раньше?

– Нет, – ответил тот.

– Тогда откуда ты знаешь, что я – это я?

Я часто ощущаю себя героем подобных историй. И, правда, откуда я могу знать, что я – это я? Об этом говорит исключительно тот хлам, который свален в чулане с названием память. Именно она заставляет нас думать, что мы – это _______________ (вписать самостоятельно). Моя память слетела с катушек, и начала выдавать результаты, достойные генератора случайных чисел. Я перестал быть человеком и превратился в толпу.

Насколько я помню (в моем случае эта фраза звучит как издевательство), у меня всегда были проблемы с ориентацией во времени. Я путал даты и дни недели, что временами создавало небольшие трудности, обычно при заполнении каких-то бумаг, но большую часть своей жизни я благополучно обходился без этих подробностей. Наверно, поэтому я долго не мог осознать тот факт, что мое время отличается от времени окружающих. Иногда из моей жизни выпадали целые недели и месяцы, а иногда наоборот: я умудрялся проживать дни, которых не было больше ни у кого. Например, я точно помнил, что какое-то событие произошло 5 дней назад, тогда как мои приятели и даже мать (с отцом я боялся говорить на такие темы) утверждали, что с тех пор прошло 4 дня. Провалы в памяти было объяснить проще, чем появление лишних дней…

Потом в памяти начали появляться вещи, от которых мне становилось не по себе.

Определив себя, как нормального сумасшедшего, я поспешил найти толкового психиатра. О том, чтобы пойти в поликлинику (для опытов) не могло быть и речи.

В конце концов, мне посоветовали Кирова Якова Семеновича – мужика чуть старше 40 лет с откровенно семитской внешностью. В своей работе он использовал эриксоновкий гипноз, которым владел, как Спиваков скрипкой.