Симфония любви (СИ)

— Твоя мама в больнице. Она сказала тебе не гогворить пока, но я подумал, что ты должна знать…

Я выдыхаю шумно.

— Что с ней?

— Кровотечение. Забрали по скорой в районную больницу. Я ей вот вещи привез. Готовят к срочной операции ее. Ты это… приезжай?

— Да… да, дядь Дим. Я уже собираюсь! — Отбиваю звонок и словно одеревеневшими пальцами пытаюсь застегнуть пуговицы. — Дим, ты прости… Мне надо срочно… там мама… — всхлипываю. Пуговки не поддаются, и меня накрывает. Реву, бросив затею застегнуть рубашку, а просто запахиваю и заправляю в джинс.

— Маш, успокойся.

— Не могу… не могу…

— Что с мамой?

— В больницу забрали. Мне срочно… Я поеду…

— Куда ты одна, на ночь глядя? Я отвезу.

— Далеко, больше семисот километров, Дим…

— Тем более.

— Ты же выпил.

— Пара глотков…

— Дим!

— Я не отпущу тебя одну. Тем более, пока на поезде доедешь, сутки пройдут. Поехали.

Идем к выходу, Макаров берет с тумбочки ключи. Садимся в авто. Я все делаю на автомате, и Макаров не пытается меня разговорить. Просто ведет машину, спросив лишь адрес и забив его в навигатор. Я слепо смотрю в лобовое. Сквозь слезы свет встречных машин бликует тысячами лучей, от которых начинают болеть глаза. Ежусь, словно от холода, и Дмитрий протягивает мне не понятно откуда взявшийся плед. Накрываюсь.

Начинает светать. Полоска малинового рассвета становится все шире, и я закрываю глаза от яркого солнечного диска, который поднимается над горизонтом. В какой-то момент проваливаюсь в тревожный сон. Все слышу, но глаза открыть сил нет.

Вот мы остановились. Вот Макаров выходит из авто, тихонько хлопнув дверью. Вот снова открывается дверь, запуская в салон запах бензина. Звук двигателя. Снова едем.

Вскидываюсь, как от толчка. Стоим на светофоре. Солнце уже высоко, и мне становится стыдно, что я уснула. Макаров-то всю ночь не спал. Выглядит уставшим.

— Который час? Прости, вырубилась

— Маш… За что ты постоянно извиняешься? Не стоит.

— Ладно.

— Если верить навигатору, будем на месте через два часа. Надо только заправиться.

— Хорошо. Спасибо тебе, — сжимаю его руку, что лежит на подлокотнике.

Просто кивает и вскоре сворачивает на заправочную станцию. Пока Макаров стоит в очереди, чтобы оплатить бензин, я иду в уборную. Ну и чучело смотрит на меня сквозь зеркало! Я и забыла, что блузка как попало заправлена в штаны! Застегиваю как положено пуговицы и наспех поправляю прическу и макияж.

Дима уже ждет меня у выхода из магазина.

— Я взял нам кофе и сэндвичи.

— Спасибо, — устало упираюсь лбом в его плечо. И снова хочется извиниться за свою слабость, но вспоминаю его слова, и губы растягивает улыбка.

В машине, пока Макаров выруливает на трассу, распаковываю сэндвич и отдаю половинку своему неподражаемому водителю. Он закатил рукава рубашки до локтей, заставляя мое сердце снова запинаться. И в голове вспышками воспоминания из вчерашнего вечера, что обдают жаром щеки.

Макаров ловко маневрирует в плотном потоке машин, а я допиваю свой кофе. Когда приезжаем к больнице, я понимаю, что даже номер дяди Димы не взяла. Но, кажется, он у меня был сохранен, и пролистываю справочник. Набираю номер и долго слушаю гудки. Нервы снова натягиваются в струну, но Макаров подходит со спины и обнимает меня за плечи. Становится немного спокойнее, тем более дядя Дима все же отвечает на звонок и говорит, куда идти.

42. Маша

Макаров не отстает ни на шаг, крепко держит за руку и идет рядом. Его поддержка бесценна, потому что я всегда была сама по себе… Проблемы — только мои, как и переживания, неудачи и даже все то, что случалось хорошее — тоже лишь мое. А тут такая непоколебимая скала. Он сказал, что все будет хорошо, и я ему верю. Я даже почти успокаиваюсь, пока мы находим нужный коридор среди, кажется, миллиона похожих на лабиринт коридоров и переходов в этой больнице. Дядя Дима сидит перед широкими дверями со страшной надписью, светящейся красным. «Реанимация».

— Дядь Дим, — выдавливаю хриплое.

— Машунь, — вскакивает он с банкетки и обнимает меня. — Быстро ты… — оглядывает Дмитрия за моей спиной.

— Как она? Что говорят врачи.

— Прооперировали. Операция была сложной, но сейчас все уже позади. Она в стабильном состоянии, но в отделение реанимации не пускают.

Сжимаю его плечи. Дядя Дима выглядит уставшим. И я вдруг понимаю, что не представила Макарова…

— Дядь Дим. Это Дмитрий. Он привез меня, потому так быстро получилось, — мужчины жмут руки. — Дим, знакомься, Дмитрий Николаевич — наш сосед и давний друг семьи.

— Ты Машунькин жених, что ли? Будем знакомы, тезка, — дядя Дима улыбается.

— Приятно познакомиться, — Макаров улыбается в ответ. — Вам бы отдохнуть, Дмитрий Николаевич. Мы с Машей тут побудем.