Симфония любви (СИ)

Зрители потихоньку выходят из зала. Не спешу, потому что все равно будет очередь и в уборную, и в гардероб. Когда выхожу на улицу, стрелки часов переваливают за десять. Центральная улица города, все вокруг светится огнями. Несмотря на середину недели, народа гуляет много, и я решаю тоже немного пройтись пешком. Смотрю в навигаторе, в какую сторону двигаться, чтобы можно было потом сесть в маршрутку, и не спеша иду по широкому тротуару. Ветра нет, и даже не скажешь, что январь. А завтра надо ехать к маме. Хочется сделать фейспалм, но во мне снова просыпается чувство вины за такие мысли. Мама меня воспитывала одна. Когда папа ушел из семьи, мне было три, и с тех пор я его ни разу не видела. Вроде как, он уехал из нашего городка. И мы остались с мамой вдвоем.

Она вполне имеет право быть недовольной тем, что я уехала. Все же с возрастом, она стала острее чувствовать одиночество. Замуж второй раз она так и не вышла. Да и я ни разу не видела ее в обществе какого-то мужчины. Всегда работа — дом, дом — работа, забота обо мне…

Да, все-таки я неблагодарная дочь!

Навигатор пиликает оповещением, что надо перейти дорогу и сесть в маршрутку. Окей, так и сделаю. Потому что ноги с непривычки ноют от прогулки на таких высоких каблуках. От остановки, на которой выхожу, нужно еще пройти два квартала, и я иду реально из последних сил. Даже на этаж поднимаюсь с передышкой, и в итоге, просто разуваюсь прямо на ступеньках и иду босиком.

Комната, душ, кровать — все! Последнее, что помню — звук дождя в окно.

7. Маша

— Ч-ч-черт! — шиплю себе под нос, потому что за окном дождь, который не прекращался со вчерашнего вечера. А такси, как обычно в непогоду, нереально вызвать. Уже десять минут надеюсь на чудо, но оно не происходит.

— Не злись, — раздается из-за спины, и я подпрыгиваю с чемодана, на котором сидела прямо перед входной дверью.

— Тьфу ты ж, Лева! Напугал…

— Прости. Что пыхтишь, как ежик?

— Такси не могу вызвать, — поднимаю глаза на парня — одет, словно куда-то собирается ехать. И это — мой шанс.

— Ну и ладно, давай я тебя подвезу. Ты на вокзал? — осматривает мой чемодан.

— Да…

Молча подхватывает чемодан и кивает мне двигаться вперед. Жду, пока подгонит машину, под навесом во дворе. Запрыгиваю в прохладный салон. Больше молчим, чем говорим. Из динамиков тихая музыка, за окнами непогода продолжает бушевать. Ветер подхватывает огромные ветви пальм, закручивает их во все стороны. На дорогах реки, сквозь которые мы пытаемся благополучно проехать. Лева довольно опытный водитель, как я успела понять. Ведет машину без рывков, плавно и уверенно. Наверно, для местных такая погода — норма. Я же даже пальцы сжимаю от напряжения. Едем, рассекая потоки воды, как на катере, и кажется, в любую секунду машина может заглохнуть. Но, наконец, виднеется огромное стеклянное здание вокзала, и меня отпускает.

Удивляюсь, когда Лева паркуется на площади перед вокзалом и выходит меня провожать. Доносит мой чемодан до пропускного пункта, кладет на ленту и идет за мной, вынимая из карманов всякие мелочи. В пластиковый лоток летит пачка сигарет, зажигалка, телефон, ключи, визитница, презерватив… два.

Отвожу глаза, почему-то смущаясь. Он ведь взрослый парень. Мужчина. Естественно, у него есть личная жизнь. Но настроение портится, и я, скупо попрощавшись с соседом, захожу в электричку.

Пока едем вдоль побережья, смотрю на свинцовое небо и волны, что так и норовят вырваться на берег. Высокие брызги разлетаются во все стороны и, гонимые ветром, орошают кустарники и редкие деревья. Сила природы поражает. И немножечко пугает. Я ни разу не видела шторм.

Чем ближе к дому, тем холоднее. Когда выхожу из электрички в южной столице, кутаюсь в пальто плотнее, потому что здесь морозно. Нос сразу начинает пощипывать, пальцы ног стынут в демисезонных ботинках. И я радуюсь, что домой еду всего на пару дней, а потом обратно, в тепло, где не нужен зимой пуховик и теплые сапоги. На ум приходит мысль, что надо бы прикупить дождевик и высокие резиновые сапожки. Сейчас есть много разных моделей, даже и не понять сразу, что обувь резиновая. Точно, этим и займусь, когда приеду обратно.

А пока меня ждет еще три часа монотонной дороги на автобусе…

Когда выхожу на остановке в своей станице, утопаю по щиколотку в снегу. Колесики чемодана оставляют на земле следы, и катить за собой чемодан становится труднее.

— Машка, ну, наконец-то! — Откуда ни возьмись мамин голос, и я выхватываю в темноте ее худой силуэт.

— Мам? А ты как здесь?

— Решила тебя встретить. Дмитрий Николаевич предложил нас подвезти, — мама неуверенно улыбается, переводит взгляд на соседа. Хороший он дядечка, не равнодушный к маме уже много лет. Это видели все, кроме мамы. И, похоже, она смогла, наконец, рассмотреть в нем… Кого? Мужчину своей жизни? Да это я, кажется, сама придумала — сама поверила. По тому, как мама садится со мной на заднее сиденье, понимаю, что нет. Ни черта она не рассмотрела. Дядя Дима чуть резче, чем надо трогается с места. Его старенькая, но ухоженная семерка, с пробуксовкой выезжает на асфальт.