Симфония «Пятой Империи»

С.К.: Пока еще нет. Парадокс в том, что этим реактором мы отапливаем город. Та же история в Железногорске. Как только мы достроим тепловые станции, мы тут же остановим реакторы, ибо незачем нарабатывать излишний плутоний, а потом тратить деньги на его хранение и утилизацию. Никогда не было атомной станции на Дальнем Востоке, но развитие края требует такой станции. Замкнутый круг – регион не развивается, потому что нет источника энергии. А такого источника нет, потому что нет потребителя. Планируется одновременное создание станции и алюминиевый завод – идеальный потребитель для атомной станции. Если часть энергии пока не находит потребителя, сбрасываем в Китай. Он с радостью возьмет излишки, пока не появится российский потребитель. Теперь о внешнем рынке. Полагаю, что за ближайшие пятнадцать лет построим за рубежом до двадцати новых энергоблоков. Абсолютная реальность. Мы сегодня строим за рубежом больше, чем кто бы то ни был. Два блока в Китае. Два блока в Индии. Один блок в Иране. Подчас цены унизительно малые. Технология отсталая. Но я понимаю, если бы не эти стройки, мы бы растеряли рабочих и инженеров, не загрузили нашу промышленность. Мы обсуждаем с зарубежными партнерами строительство еще двенадцати блоков. Пойдет массовая замена блоков в Восточной Европе. Расширяется рынок в Китае и Индии. В мире формируется пять мощных атомных альянсов. Если мы правильно все сконструируем, мы оказываемся одним из крупнейших, и двадцать процентов мировых заказов мы отстоим для себя. По оценкам, в мире будет построено от трехсот до пятисот энергоблоков в ближайшие двадцать пять лет. Половина стран построят сами. Но другая половина сама не построит и будет нуждаться в зарубежном подрядчике. Наши 20 % – это от тридцати до шестидесяти энергоблоков. Третье направление – плавучие станции. Почему их начали делать? Да потому что все просто. Берешь реактор ледокольного типа, отработавший неимоверное количество времени, создаешь плавучую платформу, вот и станция. Сегодня начинает возникать спрос на блоки малой и средней мощности. Особенно на русском Севере. Там газ, ископаемые, новые производства. Мы будем двигаться все дальше на север. Нефть, газ сравнительно дешевы для Средней России. А в Заполярье, где северный завоз, там цены совершенно другие. Там малые АЭС становятся экономически эффективны. Плавучая атомная станция начинает эффективно работать, если тариф за электроэнергию – два рубля. Для средней полосы это безумно дорого. А для Чукотки, где тариф четыре с половиной рубля, это недорого. Большая станция окупается за 15–20 лет, а плавучая через девять лет. Мы создаем реактор в заводских условиях. Это поток, это серия, это более высокая надежность. Система надежности в атомном флоте очень велика. Жуткая трагедия – гибель «Курска». Ни один реактор наземных станций не проходил испытаний в таких условиях. Страшный взрыв, ударная нагрузка, разгерметизация прочного корпуса, вода на глубине двухсот метров, давление, обесточивание, потеря персонала. Некому нажать кнопку, дернуть рычаг. Хуже придумать невозможно. Реактор самозаглушился, выход радиации ноль. Когда подняли лодку и обследовали реактор, его можно было снова выводить на мощность. Запредельный уровень надежности. Мощности под строительство «плавучек» есть. Судостроение, которое возрождается, готово принять заказы. Во многих странах начинается рост потребления электроэнергии, но им не нужна большая мощность. Они не будут строить крупные АЭС, а предпочтут много маленьких. Вот вам «плавучка». Ее можно использовать или на Крайнем Севере, или в экваториальных широтах. Она дает и электроэнергию, и тепло. Электроэнергия идет на создание холода, а тепло идет на опреснение морской воды. Два условия жизнеобеспечения на экваторе – охлаждение и опреснение. Что еще предстоит сделать? Это, конечно, «быстрый реактор». Отработанное топливо от станций традиционного типа не выбрасывается, не увозится в хранилища, а используется как топливо в реакторе на быстрых нейтронах. Это продолжает топливный цикл, позволяет дожигать топливо, уменьшать угрозу, дожигать тот же плутоний. Мы намерены избыточный, накопленный нами плутоний использовать на таких «быстрых реакторах». Его больше не нужно охранять на складах, опасаясь террористов. Не нужно остеклять и хоронить бог знает где. Мы его просто сжигаем на станциях. Высокотемпературный газовый реактор – это следующий наш шаг. Охлаждается гелием. Его температура достигает 1000 градусов. Это позволяет разлагать воду и добывать водород. Самая эффективная массовая наработка водорода. Это будет означать удвоение рынка для атомной энергетики. Водородное топливо для автомобилей. Первый атомный проект Советского Союза вытащил за собой огромное количество смежных отраслей. То же будет и сейчас. Мощный рывок во всех отраслях промышленности и науки. Атомный проект – локомотив всего общероссийского Развития.

А.П.: Что тронется с места в первую очередь?