Симфония тьмы

– Ротшильд, члены королевских семей Испании и Швеции, бывшие премьер-министры Италии и Франции, – добавил Дронго. – Кажется, мы нашли.

– Не может быть! – возразил генерал Минулин. – Вы полагаете, что Киссинджер или Сорос могли входить в руководство Фонда?

– Я пока ничего не полагаю, – возразил Дронго, – я просто обращаю внимание на этот необычный прием.

– Ведь это ультраправые националисты. Среди них не может быть ваших соотечественников, – напомнил Минулин.

– Среди них может быть кто угодно, – задумчиво сказал Дронго, – вы ведь знаете, Фонд обладает такими большими финансовыми возможностями, что вполне может купить любого политика, любого чиновника в любой стране. Что они, очевидно, и делают. Покупая агентов влияния даже в Израиле. Согласитесь, что нельзя бороться с кем-то и не иметь своих агентов во враждебной среде.

– Вы отдаете себе отчет в том, что говорите? – нахмурился Райский. – По-вашему, и Киссинджер, и Сорос, и Ротшильд являются членами руководства Фонда и антисемитами? Это ведь идиотизм.

– Я этого не говорил, – возразил Дронго. – Вчера в отеле «Георг Пятый» состоялась встреча очень известных людей, среди которых были и ваши возможные союзники, и ваши явные враги. Почему они встретились именно вчера? Важен был предлог. Я могу почти наверняка сказать, как будут развиваться события. Никаких акций теперь не будет. Какая-то другая масонская ложа, выступающая уже вашим союзником, генерал Райский, решила договориться с руководством Фонда. Самим. Без посредников и без лишних агентов спецслужб. Думаю, что вчера в отеле встречались две группы лиц. Я по-прежнему не называю ничьих фамилий. Но договоренность достигнута, и вам всем, господа, включая и меня, уже нечего делать. Все решилось без нас. Может, даже господин Райский уже все знает, и поэтому он сегодня немного задержался.

Генерал МОССАДа молча отвернулся от Дронго, стараясь не смотреть на него. Все ошеломленно молчали.

В комнату быстро вошел офицер АНБ, который уже несколько раз появлялся с различными сообщениями.

– Мы проверили, – сказал он, – из отеля разговаривали с Рамешем Асанти. В местном компьютере зафиксирован номер мобильного сотового телефона мистера Асанти. Ему звонили из отеля «Георг Пятый».

– Кто звонил, известно? – быстро спросил Вудсток.

Вместо ответа офицер АНБ протянул ему листок бумаги. Вудсток дважды перечитал написанное имя. Потом, несколько помедлив, протянул его генералу Минулину. Тот прочел и, не скрывая изумления, взглянул на генерала ЦРУ. Тот мрачно кивнул, словно подтверждая написанное. Третьим имя человека, звонившего Асанти, прочел Райский. Он, очевидно, ожидал увидеть подобное, так как не стал особенно удивляться, а вернул листок Вудстоку. Тот, снова немного помедлив, взял листок и разорвал его пополам.

– Что еще? – спросил он у офицера АНБ, стараясь не смотреть на Дронго.

«Кажется, я им всем сильно мешаю», – весело подумал Дронго.

– Был еще один интересный звонок, – сказал офицер, – на атомную станцию под Страсбургом. Они звонили в кабинет директора станции.

«Вот и все, – подумал Дронго, – теперь мы знаем, где именно они хотели ударить. Атомная станция. Самый уязвимый объект. Весь цивилизованный мир думает над тем, как обеспечить безопасность этих сооружений, делает все мыслимое и немыслимое, чтобы защитить подобные объекты от нападений возможных террористов. А Фонд просто покупает себе директора и с его помощью может шантажировать весь мир».

– Быстро, – поднялся Вудсток, – теперь мы знаем, где они хотели нанести удар. Свяжитесь с французским правительством. Сообщите, что мы хотим передать сообщение исключительной важности. Этого директора атомной станции нужно нейтрализовать до того, как он сумеет что-либо предпринять.

Он наконец посмотрел на Дронго.

– Вы были во всем абсолютно правы, – сказал генерал Вудсток, – на вчерашнем приеме в парижском отеле «Георг Пятый» присутствовали высшие члены руководства Фонда. Мы пока точно не знаем, кто именно из них входил в руководство, но там было много известных в мире людей. А человека, который звонил Асанти, вы наверняка знаете. Но я не стану говорить вам его имени. И никто не скажет. По инструкциям, которые я получил от правительства моей страны, я могу сотрудничать только с генералами Минулиным и Райским. Простите меня, господин Саундерс. Или как к вам лучше обращаться?

– Не нужно никому звонить, – устало возразил Дронго, – все уже решено, генерал. И без вашего участия. Два секретных ордена договорились без свидетелей. Никакой опасности больше не существует. Хотя и это уже все равно, – закончил Дронго, – в конце концов, мы сделали главное. Узнали, где именно они хотели нанести удар. Думаю, в ближайшие дни этот директор просто уволится. Или разобьется в автомобильной катастрофе. Смотря по степени его значимости для определенных людей.

Он поднялся.

– Кажется, все, господа. Мы сделали все, что смогли. Уже утро, и, если разрешите, я отправлюсь к себе спать. А имя, которое вы прочли на этом листке бумаги, меня совсем не интересует. Мне они одинаково неприятны все.