Симон Петлюра

Антагонизм между Петлюрой и Винниченко, их совершенно разные подходы к войне, затягивание решений «о войне» приводили к тому, что командиры петлюровских частей просто не знали, на какую политику, Винниченко или Петлюры, ориентироваться при ведении военных операций. Петлюру в его «жесткой линии» поддерживал «директор» Андриевский, Винниченко поддерживал Макаренко, а Швец постоянно искал компромисс между этими двумя группами. Винниченко уже догадывался, что реальная власть незаметно перетекла в руки Петлюры и не только потому, что стрельцы контролировали столицу...

Винниченко стал опасаться военного переворота или покушения на свою жизнь со стороны военных, которые открыто высказывали свое недовольство его политикой и его «подозрительной» штатской «особой». По Киеву позли слухи о бессудных расстрелах большевиков, что проводили то ли команды стрельцов, то ли глава Следственной комиссии по борьбе с контрреволюцией Ковенко. В пригородах Киева были найдены три трупа большевиков, расстрелянных без суда и следствия.

Лидеры стрельцов, по свидетельствам генерала Грекова, «вели себя вызывающе, полудиктаторски и выступали за Петлюру». Виктор Андриевский, свидетель январских событий в Киеве, вспоминал, что офицеры и просто киевские обыватели искали «козла отпущения», виновника всех бед Директории, и Винниченко полностью подходил для этой роли. Люди пересказывали свежеиспеченные анекдоты о «товарище Володе и его супруге — товарище Розе Лифшиц, что угнездились в гетманском дворце» (о чете Винниченко), приписывая жене Винниченко непомерную тягу к роскоши и связь с руководством большевиков. Тогда в Киеве можно было услышать такие речи: «Нужно выкинуть Винниченко с его женой! Именно она ведет всю политику. Она договорилась с большевиками. Она сама большевичка и продает Украину своим московским приятелям!»

Сама логика войны ведет к тому, что во время решительных боев, введения военного или осадного положений усиливается военная власть. В ожидании созыва непредсказуемого Трудового конгресса Петлюра, возможно, всерьез стал готовиться к перевороту. Он решил, что если конгресс окажется большевистским и выскажется за ликвидацию самостоятельности Украины, разогнать конгресс силой или арестовать наиболее «советских» лидеров конгресса, вместе с премьером Чеховским и Винниченко.

Для того чтобы ограничить влияние Петлюры в армии, Винниченко и Чеховской решили назначить новым военным министром, вместо любимца Петлюры генерала Осецкого, волевого, независимого и авторитетного генерала Грекова.

10 января командующий Левобережным фронтом полковник Болбочан докладывает в штаб Петлюры о военной катастрофе Запорожского корпуса, о сдаче Люботина и отходе на Полтаву и Лозовую. Болбочан начал вести «свою игру», избегая решительного боя и отдавая уезд за уездом Красной армии. Возможно, такие действия были связаны с настойчивыми требованиями полковника немедленно заключить военный союз с белоказаками и белогвардейцами. Возможно, непредсказуемый полковник сознательно стремился к военным неудачам, которые, по его мнению, ускорили бы кризис Директории и переход к союзу с «белыми», поляками и Антантой.

«Пусть Киев начнет шевелиться, пусть все откровенно посмотрят опасности в глаза и тогда увидят, что нужно идти не на компромисс с большевиками, а решительно с ними бороться», — утверждал Болбочан. Петлюра пытался «выпрямить» фронт, посылая на Левобережье «свежие» полки из новобранцев, но они были плохо организованы и распадались еще в походе, а остатки этих полков Болбочан приказывал разоружать — по причине их «большевистского разложения».

Во владениях Болбочана практически перестали действовать законы Директории, а «порядки» были больше похожи на военную диктатуру Деникина, только с примесью «национального колорита». Такой политикой Болбочан настроил против себя большинство полтавских и харьковских эсеров, эсдеков, «незалежных» эсдеков, «бороть-бистов», но главное, против Болбочана выступили крестьянские массы. На Полтавщине в начале января 1919-го вспыхнуло настоящие крестьянское восстание против режима Болбочана.

А 15 января восстали против Директории две ее собственные Днепровские дивизии атамана Зеленого и атамана Данченко. Первая — по причине нежелания выступать на фронт против «красных», вторая — из-за нежелания выступать на фронт против польской армии. Эти дивизии стояли под Киевом и создали непосредственную реальную угрозу столице. Только к 24 декабря сечевым стрельцам удалось разгромить эти дивизии. Хотя победа над ними была относительной — фронт оголился, повстанцы затаились и могли в любой момент вновь взяться за винтовки.