Симон Визенталь. Жизнь и легенды

Много лет спустя Химанович затруднялся объяснить, почему Визенталь в своих мемуарах решил исказить факты – то ли хотел приписать сенсацию себе, то ли хотел защитить его, Химановича, профессиональную репутацию, то ли по обеим причинам одновременно, – но в любом случае материал был опубликован на первой полосе и вызвал большой резонанс. Вагнер услышал свое имя по радио и сдался полиции. По его словам, он сделал это для того, чтобы его не похитили агенты израильских спецслужб.

Естественно, возник вопрос, что с ним делать. Об экстрадиции Вагнера просили несколько стран, включая Израиль, но из-за какой-то опечатки, вкравшейся в текст западногерманского прошения о выдаче, Вагнеру удалось высылки избежать. Апелляцию по этому делу Верховный суд Бразилии отклонил. «Для евреев Бразилии, – пишет Визенталь, – отказ выдать Вагнера был тем более болезненным, что одновременно с этим бразильское правительство признало Организацию освобождения Палестины».

Однако Вагнер (который, кстати, всегда жил в Бразилии под своим собственным именем), по-видимому, не выдержал нервного напряжения, и через некоторое время его тело было найдено на какой-то отдаленной ферме. Визенталь обнародовал две версии его смерти: в одной говорится, что Вагнер ударил себя ножом, а в другой – что повесился. Химанович считал, что Вагнера убили.

3. Теракт

Время от времени Визенталь ездил в ФРГ, в Дюссельдорф, где проходил самый длинный и самый дорогостоящий в юридической практике судебный процесс над шестнадцатью военными преступниками. Их судили за преступления, совершенные в лагере смерти Майданек. Зрелище это было постыдное. Нескольких обвиняемых уже на ранней стадии процесса освободили из-под стражи из-за проблем со здоровьем или оправдали, а один из них умер. В результате осталось девять человек. Среди них было две женщины, и одной из них являлась Гермина Браунштайнер-Райен по кличке Кобыла. Соединенные Штаты экстрадировали ее в ФРГ после того, как Визенталю удалось установить, что она живет в Нью-Йорке.

Всех обвиняемых, кроме нее, выпустили под залог. Каждое утро они приходили в окружной суд, здоровались, вешали пальто на вешалку, пили кофе, просматривали газеты, заходили в зал № 111, рассаживались по своим местам, через какое-то время расходились на перерыв, а после перерыва возвращались в зал заседаний и сидели там до конца дня. Так прошло пять лет; состоялось около пятисот заседаний.

Обвинение сделало все от него зависящее и вызвало около трехсот пятидесяти свидетелей, в основном бывших узников Майданека, которые приехали из США и Израиля. Многие рассказывали совершенно чудовищные вещи – в частности, о том, как жестоко Браунштайнер-Райен обращалась с детьми, – а та, в свою очередь, время от времени на свидетелей огрызалась (иногда по-английски). Однако как правило, на заседаниях царила полусонная атмосфера, а свидетели давали показания при пустом зале. Время от времени, правда, на суд приводили группы солдат и учащихся, но с воспитательной и политической точки зрения это было пустой тратой времени.

Западногерманская пресса особого внимания этому процессу тоже не уделяла, но зато много писала об адвокатах обвиняемых. Одним из этих адвокатов был Людвиг Бок – тот самый, что прославился когда-то своим требованием отстранить от ведения заседания израильского судью на том основании, что, будучи евреем, он, мол, не мог оставаться обьективным. На процессе в Дюссельдорфе адвокаты дошли уже до того, что потребовали арестовать одну из бывших узниц Майданека, когда та рассказала, что охранники лагеря заставляли ее носить в газовые камеры банки с газом. Адвокаты заявили, что ее надо отдать под суд за соучастие в убийстве. В другой раз они потребовали вызвать в качестве свидетеля специалиста, чтобы тот объяснил, что запах горелого человеческого мяса похож на запах горелого мяса животных: ведь не исключено, говорили они, что в Майданеке не людей убивали, а жарили мясо животных…

Протокол суда объемом в несколько десятков тысяч страниц и вынесенный в 1981 году приговор стали одними из самых важных исторических документов, описывающих истребление евреев во время Холокоста, но приговор еще раз продемонстрировал бессилие либерального судопроизводства, когда речь шла о преступлениях подобного рода. Браунштайнер-Райен была приговорена к пожизненному, однако остальные обвиняемые – к тюремному заключению от 3,5 до 12 лет, а один из них – оправдан. Комментируя результаты суда, Визенталь сказал, что трудно найти лучшее доказательство того, как дешево стала цениться человеческая жизнь.

Примерно через полгода после этого он чудом избежал смерти.