Читаем Симонов и война полностью

Стр. 10. Относительно Иранского похода. Замечание показалось мне несколько вкусовым: можно было бы сказать и чуть-чуть по-другому о том же самом, но, поскольку это как раз та глава, что уже была напечатана в 1970 году в книге, я бы не хотел сейчас осложнять дело разночтением. Поэтому оставляю так, как есть.

Стр. 12. Думаю, что исправлять ничего не следует. Думаю, что я правильно подчеркнул, что рядовым корреспондентам «Красной звезды» приходилось порой потрудней чем мне, писателю.

Стр. 17. Замечание относительного русского человека учел, хотя и это тоже было именно в таком виде напечатано, но в данном случае, так как замечание серьезное и сказано у меня как-то действительно не очень ловко, я внес соответствующее исправление в верстку.

Стр. 24. Замечание относится к приведенным мною словам поэта Хлебникова. Думаю, что в «Дневнике писателя» такая ассоциация вполне уместна, исправлять тут ничего не надо.

Стр. 28. Предложение сократить слова — «А у меня было два экземпляра доклада Сталина» — по моему, не носит принципиального характера, во всяком случае по данному поводу. Так записано у меня во фронтовом блокноте, и так рассказывал человек, так это напечатано в моей книге в 1970 году, и я думаю, что допускать в таком вопросе разночтение нежелательно. Поэтому оставляю так, как есть.

Стр. 57. Замечание чисто вкусовое, литературное, можно сказать так, можно сказать по-другому. Оставляю так, как есть.

Стр. 58. Замечание, носящее стилистический характер, совершенно правильное. Внес соответствующее исправление в верстку.

Стр. 62. С учетом постраничного замечания моих рецензентов внес в этот кусочек «Дневника» некоторую правку, цель которой снять те детали, которые могут подсказать кому-то действительную фамилию человека, вполне сознательно названного мной условным инициалом С. именно потому, что я ни в кого не хотел тыкать пальцем.

Стр. 68. Замечание насчет летчиков учел. Думаю, что сделанная теперь мной маленькая купюра ставит все на свое место.

Стр. 78–79. Замечание относительно противотанковых и противопехотных мин учел и внес правку в верстку.

Стр. 81, а также 93 и 103. Говорю о них вместе, поскольку замечания по ним связаны друг с другом. Картина, которую я наблюдал, действительно была мрачной. Но мне кажется, что было бы неправильно ее смягчать: ведь когда в директиве Ставки 4 июня 42-го года сказано, что провал керченской операции объяснялся полным непониманием природы современной войны, которое обнаружили люди, руководившие этой операцией, то ведь за формулировкой «полное непонимание природы современной войны» и стоит именно та картина, частичка которой описана в моих дневниках. Мне кажется, что приводя в своей книге директиву Ставки, ее оценку всего происшедшего, я бы поступил неправильно, смягчая как раз то, о чем Ставка сказала с такой беспощадной резкостью и прямотой, как об основных причинах провала операции. В общем, в данном случае, на этих трех страницах, я считаю неправильным делать какие-либо смягчения.

То же относится к замечанию по стр. 104.

Стр. 127. Думаю, что оба упоминания о Сталине, сделанные на этой странице, и в моем «Дневнике», и в комментарии к нему, не нуждаются в поправках. Я принципиально не хочу задним числом делать вид, что я как-то по-другому относился тогда к Сталину, чем я относился в самом деле. А в тех случаях, когда мои тогдашние оценки не совпадают с моими нынешними представлениями, оставляя тогдашнюю оценку, я комментирую ее, говоря о своем нынешнем понимании того или иного вопроса. Так сделано и в данном случае, и, на мой взгляд, сделано правильно.

Стр. 131. В данном случае я сделал поправку в верстке в соответствии с замечанием моих рецензентов, ибо упоминать или не упоминать здесь улицу, называвшуюся тогда проспектом Сталина, в данном контексте — вопрос не принципиальный для меня.

Стр. 133. Замечание рецензентов учел, хотя по контексту слова «тогда» и «ныне» относятся не к нашему времени, а соответственно к 41-му и 42-му году, но, пожалуй, они могут запутать читателя и лучше обойтись без этого. Внес поправку в верстку.

Стр. 138. Поправка стилистическая, редакционная. Принял ее и внес исправление в верстку.

Стр. 141. Учел замечание моих рецензентов. Действительно, наверное, не надо навязывать в качестве общей точки зрения взгляд на Ильфа и Петрова, как на классиков советской литературы, хотя в моем сознании это именно так и есть. Поправил в верстке слово в «нашем» сознании на слово в «моем» сознании.

Стр. 154. В соответствии с замечанием моих рецензентов внес поправку в название 51-й армии, исключив слово «Крымская».

Стр.157. В соответствии с замечанием моих рецензентов внес фактические уточнения.

Стр.158–163.

Перейти на страницу:

Все книги серии Диалог

Великая тайна Великой Отечественной. Ключи к разгадке
Великая тайна Великой Отечественной. Ключи к разгадке

Почему 22 июня 1941 года обернулось такой страшной катастрофой для нашего народа? Есть две основные версии ответа. Первая: враг вероломно, без объявления войны напал превосходящими силами на нашу мирную страну. Вторая: Гитлер просто опередил Сталина. Александр Осокин выдвинул и изложил в книге «Великая тайна Великой Отечественной» («Время», 2007, 2008) cовершенно новую гипотезу начала войны: Сталин готовил Красную Армию не к удару по Германии и не к обороне страны от гитлеровского нападения, а к переброске через Польшу и Германию к берегу Северного моря. В новой книге Александр Осокин приводит многочисленные новые свидетельства и документы, подтверждающие его сенсационную гипотезу. Где был Сталин в день начала войны? Почему оказался в плену Яков Джугашвили? За чем охотился подводник Александр Маринеско? Ответы на эти вопросы неожиданны и убедительны.

Александр Николаевич Осокин

Документальная литература / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Поэт без пьедестала: Воспоминания об Иосифе Бродском
Поэт без пьедестала: Воспоминания об Иосифе Бродском

Людмила Штерн была дружна с юным поэтом Осей Бродским еще в России, где его не печатали, клеймили «паразитом» и «трутнем», судили и сослали как тунеядца, а потом вытолкали в эмиграцию. Она дружила со знаменитым поэтом Иосифом Бродским и на Западе, где он стал лауреатом премии гениев, американским поэтом-лауреатом и лауреатом Нобелевской премии по литературе. Книга Штерн не является литературной биографией Бродского. С большой теплотой она рисует противоречивый, но правдивый образ человека, остававшегося ее другом почти сорок лет. Мемуары Штерн дают портрет поколения российской интеллигенции, которая жила в годы художественных исканий и политических преследований. Хотя эта книга и написана о конкретных людях, она читается как захватывающая повесть. Ее эпизоды, порой смешные, порой печальные, иллюстрированы фотографиями из личного архива автора.

Людмила Штерн , Людмила Яковлевна Штерн

Биографии и Мемуары / Документальное
Взгляд на Россию из Китая
Взгляд на Россию из Китая

В монографии рассматриваются появившиеся в последние годы в КНР работы ведущих китайских ученых – специалистов по России и российско-китайским отношениям. История марксизма, социализма, КПСС и СССР обсуждается китайскими учеными с точки зрения современного толкования Коммунистической партией Китая того, что трактуется там как «китаизированный марксизм» и «китайский самобытный социализм».Рассматриваются также публикации об истории двусторонних отношений России и Китая, о проблеме «неравноправия» в наших отношениях, о «китайско-советской войне» (так китайские идеологи называют пограничные конфликты 1960—1970-х гг.) и других периодах в истории наших отношений.Многие китайские материалы, на которых основана монография, вводятся в научный оборот в России впервые.

Юрий Михайлович Галенович

Политика / Образование и наука
«Красное Колесо» Александра Солженицына: Опыт прочтения
«Красное Колесо» Александра Солженицына: Опыт прочтения

В книге известного критика и историка литературы, профессора кафедры словесности Государственного университета – Высшей школы экономики Андрея Немзера подробно анализируется и интерпретируется заветный труд Александра Солженицына – эпопея «Красное Колесо». Медленно читая все четыре Узла, обращая внимание на особенности поэтики каждого из них, автор стремится не упустить из виду целое завершенного и совершенного солженицынского эпоса. Пристальное внимание уделено композиции, сюжетостроению, системе символических лейтмотивов. Для А. Немзера равно важны «исторический» и «личностный» планы солженицынского повествования, постоянное сложное соотношение которых организует смысловое пространство «Красного Колеса». Книга адресована всем читателям, которым хотелось бы войти в поэтический мир «Красного Колеса», почувствовать его многомерность и стройность, проследить движение мысли Солженицына – художника и историка, обдумать те грозные исторические, этические, философские вопросы, что сопутствовали великому писателю в долгие десятилетия непрестанной и вдохновенной работы над «повествованьем в отмеренных сроках», историей о трагическом противоборстве России и революции.

Андрей Семенович Немзер

Критика / Литературоведение / Документальное

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941
100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии».В первой книге охватывается период жизни и деятельности Л.П. Берии с 1917 по 1941 год, во второй книге «От славы к проклятиям» — с 22 июня 1941 года по 26 июня 1953 года.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
Адмирал Советского флота
Адмирал Советского флота

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.После окончания войны судьба Н.Г. Кузнецова складывалась непросто – резкий и принципиальный характер адмирала приводил к конфликтам с высшим руководством страны. В 1947 г. он даже был снят с должности и понижен в звании, но затем восстановлен приказом И.В. Сталина. Однако уже во времена правления Н. Хрущева несгибаемый адмирал был уволен в отставку с унизительной формулировкой «без права работать во флоте».В своей книге Н.Г. Кузнецов показывает события Великой Отечественной войны от первого ее дня до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары