Симпатичная москвичка желает познакомиться

В ужасе я попыталась оперативно свернуть фотографию обнаженного соискателя. Как назло, именно в этот момент мой старенький компьютер завис – окно с компрометирующим снимком никак не хотело закрываться.

– На вашем месте я бы так не пыхтел, – отчеканил главный редактор, – все равно я уже все видел. И что это означает?

Если бы у меня был хвост, то я бы принялась размашисто им повиливать. Ну а поскольку хвоста у меня нет, пришлось просто обернуться к Степашкину на крутящемся офисном кресле и украсить физиономию одной из самых загадочных и добродушных улыбок, имеющихся в моем ассортименте.

– Это совсем не то, что вы подумали, – заюлила я, – понимаю, что это с первого взгляда выглядит странно, но на самом деле это всего лишь…

– Это всего лишь порнография, – Степашкин мрачно уставился на украшавшую мой монитор обнаженную натуру, – всего лишь отвратительная порнография. Которой вы развлекаетесь вместо того, чтобы писать статью.

– Ну во-первых, не такая уж она и отвратительная, – интеллигентно возразила я, – а во-вторых, известна ли вам разница между порнушкой и мягкой эротикой?

Лицо Максима Леонидовича наливалось румянцем, словно августовское яблочко на солнцепеке.

– Я знаю разницу между бездельем и работой! – рявкнул он. – А теперь обсудим штрафные санкции.

Что он мелет?! За что он собирается меня наказывать – ну, подумаешь, потратила полчасика рабочего времени на благоустройство личной жизни. Да ему же лучше будет, этому непонятливому пентюху, если у меня личная жизнь наладится. Я стану более спокойной, уравновешенной, серьезной – и значит, буду ответственней относиться и к работе тоже!

И потом, у нас весь офис озабочен проблемой поиска новых творческих способов отлынивания от работы. Кто-то целыми днями режется в виртуальные шахматы. Весь спортивный отдел хлебом не корми – дай только заказать по телефону пиццу размером с колесо грузового автомобиля, а плотом пожирать ее за просмотром футбольного матча. Причем эти хитрецы смотрят телевизор без звука, чтобы не навлечь на свои головы страшный начальственный гнев. Диночка, не вставая с рабочего кресла, умудряется сделать себе не только маникюр, но и – это чистая правда! – педикюр! Ее рабочее место устроено хитро – и посетителям, и шефу видно только верхнюю половину ее туловища. Ноги же ее надежно спрятаны под столом, так что она имеет возможность распарить их в тазике с мыльной водой, а потом украдкой поскрести пемзой пятки.

А девчонки из бухгалтерии завели морскую свинку. Она живет на подоконнике их кабинета, в просторной клетке. К свинке они относятся, как к общему ребенку. То вынимают ее из клетки и, повизгивая от умиления, тормошат, то таскают к ветеринару, то вяжут для нее какие-то курточки, наряжают и фотографируют.

Так что по сравнению с другими я просто ангел.

И за это он собирается меня оштрафовать?!

– Я как раз сейчас шел в бухгалтерию. Чтобы дать распоряжение насчет премий. И вы, Александра, были в моем списке, – улыбнулся садист, – но, по всей видимости, будет лучше, если я вычеркну вашу фамилию. Может быть, это чему-то вас научит.

– Но вы не можете так поступить!

Черт.

Что же делать?

Я в долгах как в шелках. В прошлом месяце пришлось, к своему стыду, занимать у родителей. И Лерке двести долларов уже сто лет должна. А Наташке из бухгалтерии – сто. И с каждым днем ее взгляд становится все более и более вопросительным. Я так рассчитывала на эту премию.

Я не должна ее упустить.

Надо срочно, срочно придумать какое-нибудь убедительное оправдание.

Может, сказать, что эта фотография из резюме какого-нибудь журналиста? Да нет, это какая-то натянутая версия. С чего это журналистам высылать мне свои фотки в стиле ню?!

Соображай, Кашеварова, соображай. Ведь он уже уходит.

Какой аргумент понравился бы Степашкину? Он у нас повернут на работе, а значит, я могу сказать, что…

– Да вы не понимаете! Это мне нужно… для работы! – выкрикнула я.

Максим Леонидович, уже схватившийся за дверную ручку, обернулся.

– Да что вы говорите? – издевательски усмехнулся он. – Для какой же, позвольте поинтересоваться?

– Я собираюсь… написать цикл статей, – придумала я.

– На какую тему? Учтите, что нашу газету читают и дети.

– Это же сайт знакомств, смотрите, – откашлявшись, я смело развернула монитор в его сторону, – я буду писать о людях, которые знакомятся друг с другом по Интернету. А сейчас я просто выбираю будущих героев для своих статей.

– О знакомствах по Интернету? – задумчиво нахмурился он. – Вообще-то мы об этом еще не писали…

– Ну вот видите! – обрадовалась я. – Знаю, что не писали, поэтому и решила предложить такую тему. Вы же всегда говорили, что я должна быть более инициативной.

Он испытующе взглянул на меня. Я же напряженно ждала его вердикта. Спасена или не спасена? И наконец Степашкин – о чудо! – протянул.

– Вообще-то, мысль и правда неплохая. Хотя я чувствую, что здесь что-то не так.

Я невинно захлопала ресницами – мол, о чем это вы? Моя совесть чиста перед народом.