Симптомы счастья (сборник)

Тамара к моменту свадьбы с Виталиком была знакома год, она очень хотела замуж, она очень хотела, чтобы кто-нибудь наконец-то поселился в ее квартире. Мамы не было уже три года, Тамара комнату ее не трогала, только сложила в наволочку одежду и убрала на дно шкафа. Что ей было делать одной в двух комнатах? Виталик был добрый, нерешительный и мягкий человек. Его предложение руки и сердца друзья считали подвигом. Мама и сестра его тоже считали – поторопился. Свекрови Тамара очень боялась. Ей было стыдно, что она не умеет готовить домашние котлеты, и кулебяку, и солянку. А ведь Виталику уже под сорок, не мальчик, у него больной желудок, ему нужен уход и забота.

Последним живым существом, о котором заботилась Тамара, был кот. Она его взяла у соседки и воспитывала месяцев до девяти. Он ел кильку с манной кашей и быстро рос, а потом решил, что вырос, и ушел жить в соседний двор. Там у него появились знакомые кошки и кормежка от продуктового магазина. Дома он так орал и драл дверь когтями, что нельзя было не выпустить. «Кастрировать его, и все пройдет, это он к кошке просится – вот и орет», – посоветовала Рита. Но для Тамары это было слишком, и кот ушел.

А до этого она ухаживала за мамой. Мама кулебяки тоже не хотела, она сначала хотела просто жить, пусть даже и на одной каше, а потом хотела скорей помереть, чтобы не болел живот. Зое Андреевне, свекрови, это было неинтересно. «Тамара, а кто по профессии ваши родители? Ах, они умерли! Ну, а все-таки?» После замужества начались трудовые будни. «Виталик, Тамара могла бы одеться и понаряднее, она приходит к нам в гости, а не ведро выносить! Что это за свитер?» Тамара сидела слишком близко к двери и услышала. А потом: «Твоя принцесса могла бы и помочь немного, не в гости пришла. Мы теперь ее семья, нечего сидеть как на именинах…» В результате Тамара по выходным мыла у свекрови посуду в выходной блузке и юбке.

Рита на все случаи жизни инструкции дала предельно четкие: со свекровью не ссориться. «Мужик всегда будет мать защищать, тем более пожилого человека не переделаешь, а твоя, с первого взгляда видно, вообще дрессировке не поддается!» Рита с первой свекровью ссорилась и качала права. «Не могла смириться, в восемнадцать лет организм был молодой и неопытный». Развелись они быстро и, слава богу, без детей. Второй «маме» Рита родила троих внуков, вела себя поспокойнее, прожили они вместе двенадцать лет, на суде при разводе выступали единым фронтом против пьющего мужа и сына, в результате чего Рита осталась в прежней квартире Тамариной соседкой. Третья свекровь досталась Наде уже парализованной и безъязыкой, хотя речь потом частично восстановилась. Тамара считала, что заговорила профессорская вдова как раз в тот момент, когда увидела свою последнюю и окончательную невестку сорока семи лет от роду с волосами цвета крепкой марганцовки, пятидесятым размером джинсов и цыганскими серьгами, а за ее спиной – трех дюжих благоприобретенных внучков! Но более ласковой дочки, заботливой сиделки и терпеливой няньки старушке на ее последние годы жизни было не найти. Она умерла спокойной за сына, в кругу своей новой большой семьи и была этой семьей искренне оплакана.

Но все это было уже потом, много позже Тамариных страданий. И еще эта сестра Лена! В ее невыразимых пончо и сногсшибательных туфлях! При первом знакомстве Тамара решила, что она по крайней мере актриса или журналистка, а оказалось – инженер в ЖЭКе!

И муж-подкаблучник с женским именем Света, Святослав, сидел все время в комнате. Теща заставляла писать диссертацию – он работал в каком-то НИИ. Сын у них был всего на пять лет старше Люсеньки, но они практически никогда не общались. Это все был Тамарин воскресный кошмар.

Зоя Андреевна работала в РОНО, она тридцать лет отдала образованию и, видимо, поэтому ненавидела всех на свете школьников, а также их родителей. За семейным обедом эта ненависть, накопленная за неделю, вываливалась на домочадцев. Внук Витя стационарно стоял в углу, Лена не возражала.

«Томочка, я думаю, логичней было бы называть меня мамой, тем более что ты у нас сирота!» Для Тамары это как раз противоречило всякой логике, она проявила невероятную твердость и оставила свекровь с именем-отчеством, а после рождения Люсеньки переименовала в бабу Зою. Свекра Тамаре не досталось, он умер сразу после войны, хотя ни разу не был ранен, «от сердца». Оно не выдержало, видимо, педагогического натиска жены. Зоя Андреевна, такая железная и волевая, поднимала детей, воспитывала, боролась и выживала и всегда хотела как лучше. Тамара же удивлялась – разве можно про кого-то сказать, что он хотел как хуже?