Симулятор судьбы – 4

— Рина… ты чего не спишь?

— В гостевой неудобно, — спокойно сказала та. — Можно поменяться комнатами?

— Ну… хорошо.

Как учитель, она должна заботиться о своих учениках.

Устроившись на новом месте, Рада Сергеевна пробормотала:

— А вообще-то вполне удобно… Просто у нее такая нежная кожа…

Полистав телефон, она почувствовала, как слипаются глаза. Выключила свет и быстро уснула.

Время текло медленно… Наступила глубокая ночь.

Саня дожидался окончания рендера шестой серии, продолжая работать над кодом платформы.

Дзинь!

Наконец готово. Он загрузил видео и пошел в туалет. В этот момент завибрировал телефон. Придерживая одной рукой штаны, другой достал мобильник. София написала:

«Саша, новая серия! Я уже с закусками у компа. Смотришь?»

«Нет, есть дела, потом гляну.»

«Тогда я первая! Потом обсудим!»

София явно торопилась — быстро попрощалась и отключилась.

Неудобно было печатать одной рукой. Саня отправил короткое «Окей», закончил свои дела и вышел.

В окне виднелась безлунная ночь… Идеальное время для задуманного.

Он посмотрел на телефон, размышляя, стоит ли предупредить. Нет, в ночной атаке главное — внезапность. Какой смысл раскрывать свои планы?

С легким волнением и решительным настроем он вышел в коридор. Этой ночью все должно пойти по плану.

Глава 32 Ночное недоразумение

Саня остановился у двери спальни Рады Сергеевны и глубоко вздохнул. После недавней игровой сессии, наполненной флиртом и двусмысленными намеками, он ожидал продолжения. К тому же дверь оказалась приоткрыта.

В темноте спальни Саня различил лежащую на кровати фигуру. Дыхание спящей было ровным и глубоким. Он на мгновение замер в нерешительности — возможно, приоткрытая дверь была просто случайностью, а не приглашением?

Но что-то заставило его двигаться дальше. Стараясь ступать как можно тише, он приблизился к кровати. В тусклом свете из окна он увидел, как из-под тонкого одеяла выглядывают красивые длинные ноги. Одна ступня почти соскользнула с края.

Движимый заботой, он осторожно поймал ее. Реакция последовала мгновенно — нежная ножка в его руке вздрогнула, но сопротивление оказалось на удивление слабым, почти игривым.

— Это я, — успокаивающе прошептал он, мягко поглаживая. — Тише.

Сопротивление прекратилось, только пальчики поджались от волнения. Саня поймал вторую ступню.

— Нужно лучше укрываться, — шепнул он с напускной строгостью.

Девушка тихонько всхлипнула, когда он скользнул под одеяло. Ее прохладные ладони уперлись ему в грудь.

И тут что-то царапнуло его сознание. За время симуляций он досконально изучил каждый изгиб тела Рады Сергеевны, каждую ее реакцию. А сейчас все ощущалось иначе — и мягкость прикосновений, и дрожь тела, и даже едва уловимый девичий аромат… Аромат Рины.

Помимо очевидных изменений, были и другие признаки — например, клубничная зубная паста, которую он почувствовал ночью. Кто бы мог подумать, что эта холодная девушка выбирает такой сладкий вкус…

Внезапная догадка заставила его замереть. Но было уже поздно что-то менять.

Саня замер, будто весь мир вокруг остановился. В темноте комнаты он почувствовал, как его рука продолжает удерживать ее ладонь — теплую, немного дрожащую. Было в этом что-то нежное, едва уловимое, что-то, что заставило его сердце биться чаще. Он видел лишь смутные очертания ее лица, но чувствовал, как нарастает еле ощутимое напряжение.

Рина не убрала руки, и вместо этого ее пальцы, осторожно, как бы нерешительно, скользнули вверх по его запястью. Это было прикосновение, полное молчаливого доверия и тонкой нежности. Ее дыхание стало чуть тяжелее, будто она боролась с чем-то внутри себя, стараясь не нарушить хрупкое равновесие между ними.

Саня медленно наклонился ближе, чувствуя, как от их близости воздух в комнате становится все плотнее, насыщеннее. Остановившись в паре сантиметров от ее лица, он заглянул в ее глаза, едва видимые в полумраке. Они встретились взглядом, и в этот момент стало ясно — слов не нужно. Они понимали друг друга без них.

Он осторожно провел пальцем по ее щеке, ощущая, как она прикрыла глаза, позволяя себе раствориться в этом мгновении. Все остальное исчезло: дневные заботы, суета, сомнения. Остались только они — вдвоем в этой тишине, где каждый жест говорил больше, чем могли бы сказать любые слова.

Наклонившись, он прикоснулся губами к ее лбу, будто обещая защитить ее от всех тревог и волнений. Рина, словно почувствовав эту обещанную защиту, скользнула ближе, опершись головой ему на плечо. Они молчали, просто наслаждаясь тишиной и друг другом, зная, что эти мгновения — хрупкие и бесценные.