Симуляция

Герберт Иноэ был невысоким человеком с мелкими чертами и глубокими залысинами, сохраненными то ли ради имиджа, то ли по упущению косметологов. Чирок возвышался на полголовы над моим средним ростом и шевелюру имел буйную и неухоженную, хотя уже и с проседью. Руки Иноэ были миниатюрны и изящны, такие могли бы служить ювелиру или художнику. Руки Чирка были сверхчутким инструментом при настройке и складывались в пудовые кувалды, когда без этого было не обойтись. Тем не менее, Чирок все более становился похожим на Герберта. Это сходство сквозило в мимике, в движениях, в манере говорить, как будто талантливый актер имитировал стиль игры своего коллеги. Я ожидал чего-то в этом роде, но не думал, что это будет так страшно. Мы не обсуждали эту щекотливую тему, и, казалось, сам Чирок, оказавшийся Берндтом, отнесся к переменам в себе совершенно спокойно. Правда, я заметил, что он стал довольно много времени проводить перед зеркалом, как бы репетируя какие-то жесты или беззвучные речи.

Однако, когда Чирок, он же Берндт Ошима, однажды, прервав разговор, уставился мне в глаза неподвижным взглядом манекена и замолк на несколько минут, терпение мое лопнуло. Щелкнув пару раз пальцами у него перед лицом, я крикнул:

- Эй! Сигнал проходит!?

- Ты чего?

Я сел на табуретку и, вздохнув, пояснил:

- Он так смотрел...

- А что, - спокойно ответил Чирок, - Так удобно.

Он вообще последнее время оставался спокоен при любых обстоятельствах.

- Так вы с ним скоро станете одним человеком.

- Не думаю, что ты прав... Когда используешь по отношению к нам слово "человек". Настолько все по-другому, что можно нас назвать и новым видом. И, кстати, в рамках этого вида я и Герберт очень сильно различаемся. Как обычные люди различаются между собой.

- Блин, - взорвался я, - Сверхчеловек, вира-майна! Возрожденный арий!

Но он только отмахнулся.

* * *

Мы опять снимали комнату.

Сначала я думал, что мы остановимся пожить у Чарли Нуара. У него были прекрасные гостевые комнаты, и принял он нас с радостью, поскольку мне даже не пришлось убеждать его в необходимости прибегнуть к моим услугам. У него уже начались некоторые проблемы, а печальная судьба Марьям мешала их игнорировать. Ее к тому времени уже не было в живых. Она покончила с собой, перерезав вены осколком из разбитых очков. А тот факт, что в живых не было и жрицы, исключал подозрение о нашем с ней сговоре. Сюжет в новостях о полицейской облаве в Блоке подтвердил правоту наших слов.

Однако у Чарли мы прожили меньше суток. Этого времени мне как раз хватило, чтобы подправить ему мозги в два сеанса - утром и вечером, а в промежутке ввести Чирку дьявольские партитуры Герберта Иноэ. После вечернего сеанса я обнаружил Чирка у себя в комнате. Он сидел за столом, положив голову на руки и, казалось, спал. Но как только я вошел, он поднял голову и спросил:

- Дальнейшие планы?

- Что? - не понял я.

- Мы будем ночевать здесь?

- Пожалуй... - задумался я. И неожиданно для себя закончил, - Пожалуй, надо уходить.

И мы ушли, какой бы привлекательной не казалась мысль о горячей ванне, домашнем ужине и теплом клозете. Так начал работать дьявольский алгоритм суперинтуиции.

* * *

Талант, обретенный Чирком, позволял ему не столько находить решение самому, сколько наводить способность к этому у окружающих. Особенно, если окружающие имели больше информации. Это было необъяснимо, но это работало.

- Не могу понять, - сказал он однажды, - Как нам удалось скрываться так долго.

- Что, неужели все наши ходы как легко просчитываются?

- Не знаю... Не все, конечно. Но с такими возможностями и ресурсами...

- Значит, ресурсы понадобились на что-то еще.

- Точно.

Ночью мне приснился удивительно яркий цветной сон. Позже я стал называть такие сны видениями.

Я увидел посетителя в кабинете Герберта. Как и я в первый визит, он стоял перед открытым стеллажом, держа в руках украшенный драгоценностями маузер. Осмотрев оружие и приведя его в боевое положение, он резко повернулся, вскинул руку и выстрелил. Но как ни быстро он двигался, к моменту выстрела сверху упала перегородка, разделившая комнату надвое. Это была плита из прозрачного пластика, пули завязли в ней, не пробив и половины толщины. Посетитель потянулся было за гранатами, но с потолка уже опускались хлопья газа, а к нему бежали охранники в защитных масках. Мгновение - и он уже бьется прижатый к полу. Четверо охранников с трудом удерживают его, а на губах его выступает розовая пена.

Чирку приснился очень похожий сон.

Утром мы уже знали, что мешает Герберту Иноэ полностью сконцентрироваться на охоте за нами. Он сам стал дичью, и его преследовал более сильный противник.

* * *

У Чирка появилась манера безо всякого повода задавать неожиданные вопросы. Это редко бывало приятно.

- Что у тебя за имя такое дурацкое? Нет такого имени.

- Что!? - обалдел я.

- Нет такого имени - "Докар".

- Как это нет? Ты что, все имена слышал? Имена, вообще, какие угодно бывают.

- Да не злись. Я ж безо всяких... Странно просто.

- Я ж тебе рассказывал. Это прадед мой. Точнее пра-пра-прадед. Он и учредил эту дурацкую традицию.