Символ и ритуал

Лиминальность потому привлекает столь пристальное внимание Тэрнера, что в ней проявляются черты некоей альтернативы структуре, и ученый пытается яснее увидеть эти черты, хотя бы для того, чтобы лучше понять самое структуру. «В таких обрядах, — говорит он, — нам дается „миг во времени и вне его“, а также внутри и вне секулярной социальной структуры, который обнаруживает, хотя и мимолетно, признание (в символе, если не всегда в языке) всеобщей социальной связи, уже прервавшейся и одновременно готовой к раздроблению на множество структурных связей. Таковыми являются связи, оформленные в терминах либо „касты“ и „класса“, либо „должностной иерархии“, либо „сегментарных оппозиций“ в безгосударственных обществах, излюбленных политическими антропологами. Налицо как бы две „модели“ человеческой взаимосвязанности, накладывающиеся друг на друга и чередующиеся. Первая — модель общества как структурной, дифференцированной и зачастую иерархической системы политико-право-экономических положений с множеством типов оценок, разделяющих людей по признаку „больше“ или „меньше“. Вторая — различимая лишь в лиминальный период — модель общества как неструктурного или рудиментарно структурного и сравнительно недифференцированного comitatus общины, или даже общности равных личностей, подчиняющегося верховной власти ритуальных старейшин» [9, с. 83].

Термину «община» Тэрнер предпочитает, а временами даже противополагает понятие «коммунитас», чтобы выделить обозначаемую им модальность социальных отношений из «сферы обыденной жизни». Коммунитас — это опыт, проникающий до самых корней бытия каждого человека и дающий глубинное переживание чувства общности со всем человечеством; это своеобразный «хэппенинг», когда каждая личность переживает во всей полноте существование другой. Если это община, то не иначе как тотальная, абсолютная, идеальная, «община общин».

Что же касается различения между структурой и коммунитас, то она не сводится к привычному различению между секулярным и сакральным, или, например, между политикой и религией. Всякое социальное положение а племенном обществе не может не иметь сакральных свойств, и разграничение между структурой и коммунитас, стало быть, проводится не по этой линии. Однако дело в том, что сакральность статуса приобретается тем, кто его занимает, во время ритуала перехода, и эта сакральность есть отблеск той, которая достигалась посредством униженности и смирения в лиминальной фазе. «Лиминальность подразумевает, что высокое не может быть высоким до тех лор, пока существует низкое, и тот, кто высоко, должен испытать, что значит находиться внизу» [9, с. 83].

Из этого делается вывод, что социальная жизнь — вид диалектического процесса, включающего последовательное переживание высокого и низкого, коммунитас и структуры, гомогенности и дифференциации, равноправия и неравенства. Переход от низшего статуса к высшему осуществляется через «пустыню бесстатусности». Противоположности в таком процессе взаимообусловлены и формируют друг друга. Таким образом, по мнению Тэрнера, в жизни каждого человека происходит чередование структуры и коммунитас, состояний и переходов. «…В rites de passage люди высвобождаются из структуры в коммунитас лишь затем, чтобы вернуться к структуре оживленными опытом и переживаниями коммунитас… Преувеличение структуры может привести к патологическим проявлениям коммунитас извне или против „закона“. Преувеличение коммунитас в определенных религиозных или политических движениях уравнительного типа может вскоре смениться деспотизмом, бюрократизацией или другими видами структурного ужесточения… Максимализация коммунитас влечет за собой максимализацию структуры, каковая, в свою очередь, порождает стремления к возобновлению коммунитас» [9, с. 166].