Символ Веры (СИ)

- Ваше ... - церемониймейстер немного помолчал, собираясь с мыслями. - Неужели вы порицаете своих предшественников, которые ...

- Разве я сторож собратьям своим? - Боскэ не стал ждать окончания фразы. - Это их выбор, их решение. Я же был назван своим именем, под ним и намерен предстать пред Его судом, когда придет мой час. Я думаю, что Гильермо - звучит не хуже любого иного имени.

- Быть может, стоит хотя бы транскрибировать его на … более традиционный европейский манер? Скажем, Вильгельм. Вильгельм Первый?

Боскэ не ответил. Церемониймейстер машинально сглотнул, немного помолчал, избегая встречаться взглядом с будущим Гильермо Первым. Затем, после долгой паузы, наконец, решил, что не стоит сразу и явно перечить понтифику, а лучше на время сменить тему.

- Хорошо... - церемониймейстер извлек из папки пергаментный лист. - Тогда соблаговолите оценить свой личный герб. Его наличие - непременная традиция, коей уже много веков.

- Я помню, - Боскэ чуть усмехнулся своим мыслям. - Благодарю, это тоже не нужно.

- Не ... нужно?.. - церемониймейстер поперхнулся.

- Да, не нужно, с той же легкостью подтвердил Гильермо. - Я уже думал об этом. И мне представляется, что герб должен быть прост и сдержан.

- Вы ... - похоже, церемониймейстеру сегодня было суждено общаться главным образом растерянными паузами в попытках осмыслить услышанное. - Но ... есть же соответствующие каноны!

- Я знаю, - Гильермо старался говорить предельно доброжелательно, дабы не обижать собеседника чрезмерной суровостью. - В монастырской библиотеке была соответствующая книга. И я ее читал.

- Тогда ... не соблаговолите ли поделиться своим видением герба? - несчастный сделал еще одну попытку тактично донести до патрона всю неуместность его экзерций.

- Конечно же, соблаговолю, - улыбнулся Боскэ, снова разворачиваясь. - Самая простая форма щита, разделенная вертикальной линией на два поля.

- Я полагаю, основной цвет -  золото, символизирующее подлинно христианские добродетели?

- Нет. Это было бы слишком ... пафосно. Мне кажется, цвета «металлов» здесь вообще излишни, достаточно основных тинктур. Левое поле - эмаль «червлень», красный цвет. Это символ крови, что была пролита, дабы я достиг своего нынешнего ... положения. Знак храбрости, мужества и жертвенности, о которых не следует забывать. Правое поле - эмаль «чернь». Черный цвет символизирует печаль и траур, несовершенство жестокого мира, который я надеюсь изменить в силу своих скромных возможностей.

- И ... это все?

- Нет. Вдоль центральной линии, симметрично по обоим полям расположен простой крест лазурного цвета.

- Лазурь?! – церемониймейстер застыл, подобно соляному столпу, лицо его оплыло в гримасе безбрежного ужаса. – Но это невозможно! Эмаль может наноситься только на металл, а также наоборот, эмаль на эмали – вопиющее…

Бедняга замер, не в силах сразу подобрать подходящее слово для описания столь ужасающего поругания принципов.

- Я не дворянин, - мягко, с едва уловимой жалостью отозвался Гильермо. – Я слуга Божий. Крест цвета неба - это напоминание о том, что лишь Бог безупречен. Что в Господе нашем соединяются память об утраченном и мысли о грядущем. Скорбь и надежда, смерть и жизнь.

- Я ... запишу это, - церемониймейстер, похоже, оставил мысли о возражениях или решил вернуться к ним позже, в более удобный момент. Пальцы несчастного ощутимо дрожали.

- Запишите, - Гильермо кивнул, насколько позволял воротник с очередными булавками. – Пожалуйста, в точности, как я описал.

* * *

- Твой протеже еще интереснее, чем я думал. Так небрежно отмести основные каноны и традиции... причем с безупречной мотивировкой.

- Мы с ним еще вернемся к этому вопросу, - Александр Морхауз откинул назад голову, сложил пальцы, сомкнув самые кончики, «домиком».

- Скоро Святой Престол наконец-то обретет нового Верховного Первосвященника. Воистину, то будет славный день для всего христианства, - проскрипел старый кардинал-диакон, словно и не заметил пронизывающего взгляда Морхауза. Уголино склонил голову еще ниже, что в сочетании с общей сгорбленностью смотрелось как переламывание пополам.

- И мы знаем, кто станет у него за правым плечом, наставляя и уберегая ... от поспешных и ошибочных решений, не так ли? - с едва уловимой иронией уточнил ди Конти.

- Да, это так. Гильермо слишком неопытен... пока. Какое-то время ему понадобится определенное наставничество. Мудрый совет сведущего человека, - Морхауз говорил тихо, но твердо, не считая нужным в чем либо оправдываться. Но осадок все равно остался, словно ди Конти укорил его за что-то недостойное.

- Да-да, понимаю, - тихий голос Уголино таил хорошо скрытую насмешку, вроде и нет ее, но все равно чувствуется нечто.

- Вы что-то хотели, друг мой? - раздраженный Морхауз выразился крайне официально и строго.

- Нет, ничего особенного, - быстро сказал ди Конти. - Считайте это просто дружеским, ни к чему не обязывающим визитом.