Символические образы. Очерки по искусству Возрождения

В восьмом градус Козерога встает Дельфин (Delfinus). Всякий, рожденный при восходе этого знака будет рьяным пловцом, но, если присутствует Сатурн, он станет ныряльщиком… (VIII, 15, 2).

У Манилия тот, кто советовал Джулио, мог найти описание, словно напрашивающееся на иллюстрацию:[359]

Когда же Дельфина огни начинают вставать
В созвездье Весов, и по жидким плывут небесам,
Неведомо, к суше иль к морю рожденных способность направят:
Въедино собравшись, то в сторону ту, то в другую
Совместным усилием будут они увлекать.
Подобно тому, как Дельфин то нырнет, то всплывает со дна,
То прыгнет, а то повернет и причудливо чертит фигуры,
Рожденный под этим созвездием мощной рукою
Прибой рассечет и к чужим берегам устремится,
Иль будет ногами брести по дну глубочайшего моря,
Как будто по мелям, как будто по твердому полю.
И воды его понесут на себе и удержат,
Когда на боку, на спине ль отдохнуть он захочет,
Забудут текучесть свою и под ним не расступятся ввек.
Иль будет нырять в безграничной пучине подводной,
Нерея-царя навещать и дщерей его нереид,
С разбитых сбирать кораблей под водою товары,
Купцам уменьшая ущерб, океану же алчному — прибыль.
А с ними и те, кто посредством машины взлетают на воздух
И облаков выше проносятся, словно кометы,
Иль, севши на доску, в черед свой друг друга толкая,
Взмывают и падают, в небо и снова на землю.
Иль те, что огонь перепрыгнуть умеют, на жесткую землю,
Как будто на воду умеют упасть невредимо;
Лишенные крыл, их тела тем не мене Дельфину
В воздушной стихии, созвездию их, подражают…

Сам ли Джулио захотел поместить эту сцену, столь привлекательную для ренессансного художника, на переднем плане медальона, под Овном, посвященного Кораблю, или для этого имелись более глубокие основания?

Даже есть оставить в стороне «детей Дельфина», трудно понять принцип, по которому выбраны эти медальоны. Все, кроме одного, изображают судьбу родившихся при восхождении того или иного созвездия. Исключение — мрачная темница, предназначенная тем, кто родился при заходе Арктура.

У девяти знаков из двенадцати просто взяты первые или первые два созвездия из перечисленных у Фирмика: Заяц в Близнецах, два Осла в Раке, Сириус в Льве, Корона в Деве, Стрела в Весах, Жертвенник и Кентавр в Скорпионе, Арктур в Стрельце, Змееносец и Дельфин в Козероге, Орел в Водолее. По большей части использованы первые фразы каждого отрывка, но в двух из тринадцати названных медальонов явно выбрано более благоприятное толкование — победитель зверей, а не преступник под Сириусом, военачальник, а не грабитель под Орлом. В случае Тельца (Fissio ungulae) и Рыб (Belua) взяты последние из упомянутых созвездий, в случае Овна — первое (Корабль) и четвертое (Козленок) в наиболее благоприятном своем виде. В Стрельце (восход и заход Арктура) первым положительным вариантом пренебрегли, вероятно, потому что верного друга изобразить труднее, чем стража, а может, по другой, неведомой нам причине.

Из всего этого следует, что главной идеей цикла никак не мог быть конкретный гороскоп, скажем, Федериго Гонзага или Палаццо дель Тэ. — ясно, что в конкретном гороскопе лишь одно созвездие встает и одно садится. Значит, цикл, скорее всего, носит общий дидактический характер, и цель его — напомнить, скольким влияниям подвержен человек, сколько звезд, согласно надписи, могут «его пленить», направить ум к размышлениям о космическом порядке в духе введения к восьмой книги Фирмика, из которой выбраны темы для медальонов: