Символы священной науки

Точно так же, как и само наименование Эфира, такие понятия как «лотос» и «ниша», которые мы встречаем здесь, разумеется, также должны пониматься символически; впрочем, как только мы выходим за пределы чувственно осязаемого уровня, более никоим образом не может быть вопроса о локализации в собственном смысле слова, поскольку то, о чем идет речь, более не подчинено условиям пространства. Выражения, относящиеся к пространству, так же, как и ко времени, обретают тогда смысл чистых символов; и, кстати сказать, такая разновидность символики становится естественной и неизбежной, коль скоро возникает необходимость воспользоваться способом выражения, адаптированным к индивидуальному и земному человеческому состоянию, воспользоваться языком, который есть язык существ, актуально живущих в пространстве и времени. Точно так же эти две формы, пространственная и временная, которые в определенном отношении и в некотором смысле дополняют друг друга, находятся во всеобщем и почти непрерывном употреблении, будь то для того, чтобы дать два различных образа одной и той же реальности,[909] которая, однако, в самой себе пребывает по ту сторону пространства и времени. Когда, например, говорится, что разум (ум) пребывает в сердце, само собой разумеется, что речь ни в коей мере не идет о том, чтобы локализовать разум, предписать ему «размеры» и определенное положение в пространстве; это современной и чисто профанической философии, вместе с Декартом, было предназначено поставить противоречивый уже в самих своих терминах вопрос о "местопребывании души" и разместить ее буквально в определенной части мозга. Древние традиционные доктрины достоверно никогда не оставляли места для подобных смешений, а их авторитетные истолкователи всегда в совершенстве знали, чего держаться в символическом истолковании, приводя в соответствие между собой, но без смешения их, различные уровни реальности и строго соблюдая их иерархическое распределение по степеням универсального существования. Кстати сказать, все эти соображения нам кажутся столь очевидными, что мы почти склонны извиняться за свое настойчивое о них напоминание; и если мы допускаем это, то лишь в силу очень хорошего знания о том, что делают ориенталисты, по причине своего незнания самых элементарных сведений из области символики, с доктринами, которые они изучают извне, никогда не стремясь обрести их непосредственное знание, и как они, понимая все в самом грубо материальном смысле, искажают доктрины, являя нам иногда настоящую карикатуру на них. И в силу того также, что мы знаем, позиция этих ориенталистов не является исключительной, но, напротив, она проистекает из ментальности, которая, по крайней мере на Западе, присуща большинству наших современников и которая, по сути, есть не что иное, как сама специфически современная ментальность.

Лотос обладает символикой, аспекты которой многообразны, и мы уже говорили о некоторых из них по другим поводам;[910] в одном из этих аспектов, в том, с которым соотносится только что процитированный нами текст, им (лотосом) олицетворяются различные, даже второстепенные центры человеческого существа, будь то центры физиологические (нервные узлы, в частности), будь то, в особенности, центры психические (соответствующие тем же самым узлам в силу связи между телесным и тонким состоянием в том сложном целом, которое образует собственно человеческую индивидуальность). Эти центры в индуистской традиции обычно именуются «лотосами» (раdmas или kamalas), и они изображаются с различным число лепестков, которые все равным образом имеют символическое значение точно так же, как и цвета, которые, помимо того, связываются с ними (не говоря о некоторых звуках, которые также сочетают с ними и которые являются мантрами, соотносящимися с различными вибрационными модальностями, в гармонии с особыми способностями, управляемыми, соответственно, центрами, о которых идет речь и которые, в некотором роде, создаются их излучением, изображаемым распускающимися лепестками лотоса;[911] они также именуются «колесами» (чакрами). А это, заметим мимоходом, еще и подтверждает очень тесную связь, на которую мы указывали ранее, как на всеобще распространенную, между символикой колеса и символикой цветов, таких, как лотос или роза.