Символы священной науки

Если мы обратимся, например, к древнееврейской традиции, то увидим, что в Сефер Иецира говорится о "Святом Дворце" или о "внутреннем Дворце", который есть подлинный "Центр Мира", в космическом значении этого термина; и мы увидим также, что этот "Святой Дворец" имеет свое подобие в человеческом мире, пребывая в некотором месте, как Шехина, которая есть "реальное присутствие" Божества.[80] Для народа Израиля этим местом пребывания Шехины была Скиния (Mishkan), которая именно потому рассматривалась им как "Сердце Мира", будучи действительно духовным центром его собственной традиции. Этот центр, впрочем, вначале и не имел постоянного места пребывания; когда речь идет о кочевом народе, а именно таков случай Израиля, его духовный центр должен перемещаться вместе с ним, оставаясь, однако, неизменным во время такого перемещения. Место пребывания Шехины, говорит Вюйо, стало постоянным лишь в тот день, когда завершилось строительство Храма, для которого еще Давид заготовил золото, серебро и все остальное, что потом будет необходимо Соломону для завершения труда.[81] Священная Скиния Иеговы, место пребывания Шехины, есть Святая Святых, которая, в свой черед, есть сердце Храма, а последний и сам есть центр Сиона (Иерусалима), как Святой Сион есть центр Земли Израиля, и как Земля Израиля — есть центр мира.[82] Здесь можно заметить последовательное расширение идеи центра в зависимости от конкретных ее приложений, так что наименование "Центр Мира" или "Сердце Мира", в конечном счете, распространяется на всю Землю Израиля, поскольку последняя рассматривается как "Святая Земля"; и нужно добавить, что, в том же смысле, она получает также, среди других наименований, имя "Земли Живых". Говорится о "Земле Живых, включающей в себя семь земель", и Вюйо отмечает, что "эта Земля есть Ханаан, в котором проживало семь народов",[83] что верно и в буквальном смысле, хотя равным образом возможна и символическая интерпретация. Само выражение "Земля Живых" есть точный синоним выражения "места бессмертия", и католическая литургия прилагает его к небесному месту пребывания избранных, которое олицетворялось и Землей обетованной, потому что Израиль, проникая в нее, должен был увидеть конец своих терзаний. А с еще одной точки зрения Земля Израиля, понимаемая как духовный центр, была образом Неба, поскольку, согласно иудаистской традиции, "все, что делают израильтяне на земле, совершается в соответствии с тем, что происходит в мире небесном".[84]

То, что говорится здесь об израильтянах, равным образом может быть сказано обо всех народах — обладателях подлинно ортодоксальной традиции; и действительно, народ Израиля не единственный, который отождествил свою страну с "Сердцем Мира" и который видел в ней образ Неба, что есть, по сути, одно и то же. Подобная же символика встречается и у других народов, которые тоже обладали "Святой Землей", то есть страной, где был утвержден духовный центр, по своему значению для них сравнимый с Иерусалимским Храмом для евреев. В таком смысле "Святая Земля" выступает как подобие Омфалоса (Пуп Земли), который всегда был видимым образом "Центра Мира" для народа, обитающего в месте его расположения.[85]

Символика, о которой идет речь, встречается особенно у древних египтян; согласно Плутарху, "египтяне называют свою страну Кемия[86] и уподобляют сердцу".[87] Объяснение, которое дает этому автор, удивительно: "Область та теплая, влажная, расположенная в южных частях обитаемого мира, распростертая на Юге, как в человеческом теле сердце располагается слева", потому что "египтяне считают Восток лицом мира, Север есть его правая, а Юг — левая сторона".[88]

Все это достаточно поверхностные аналогии, подлинная же причина должна быть совсем иной, потому что то же сравнение с сердцем прилагалось к каждой земле, которой приписывался священный и «центральный» характер, каково бы ни было ее географическое положение. Впрочем, согласно сообщению самого Плутарха, сердце, олицетворявшее Египет, в то же время олицетворяло и Небо: "Египтяне, — говорит он, — изображают небо, которое не может постареть, потому что оно вечно, в виде сердца, помещенного на горящие угли, жар которых поддерживает его пыл".[89] Таким образом, в то время как сердце изображается сосудом, который есть не что иное, как чаша легенд о "Святом Граале" западного средневековья, оно само, в свой черед, является одновременно иероглифом и Египта, и Неба.