Sin

Син перестает играть и сдвигает брови, оглядывая сначала нетрезвую Черелин, затем меня. По его ледяному выражению сразу понятно: он готов убить нас обеих.

— Ох, ну и взгляд, прямо серийного убийцы. Бу-у-у… — хохочет девушка, катаясь по дивану. Шем ржет за ударной установкой, и его поддерживает Оззи.

— Это последний раз, Черелин, — кидает холодно Син, проходя мимо притихшей сестры, и приказным тоном обращается ко мне: — Идем.

Ноги ужасно заплетаются, меня клонит в левую сторону, затем в правую, а сзади потешаются и хохочут. Эванс быстро подхватывает за талию, чтобы я не свалилась, как сноп сена, и цедит сквозь зубы:

— Чертова Черелин.

Утыкаюсь носом в черную рубашку и икаю.

— Блин, — шепчет Син и смотрит сверху вниз. — Тебе нельзя пить.

— Ты не м-можешь… ик… его мне запре…ик… тить…пить…

— Просто… молчи.

Син усаживает меня на заднее сиденье внедорожника, как маленькую, и смотрит в зеркало. Я шатаюсь и утыкаюсь лбом в стекло. От моего дыхания, стекло сразу же потеет. Слышу, будто сквозь вату, как Эванс ругается, и заливисто смеюсь.

Кто-то настойчиво трясет за плечо, но так не хочется открывать глаза. Я видела прекрасный сон с Сином Эвансом… Который материализовался и мрачно смотрит на меня сейчас. Пьяно пялюсь в сапфировые льдинки и пару раз моргаю.

— Ты должна за химчистку машины. Все сиденье обслюнявила.

Недоверчиво смотрю на него, и, наконец, до меня постепенно доходит: школа, Черелин, репетиция, гараж Шема, пиво…

— Где ключи? Сегодня прольется кровь Черелин…

Он подхватывает меня на руки. Язык от шока немеет, а клетки мозга постепенно атрофируются.

— Как можно столько есть и весить, как пушинка? — говорит Эванс и отпирает дверь, толкая ее плечом.

Прихожу в себя только, когда Син усаживает меня на диван и устраивается напротив, оглядывая помещение, и возвращает серьезный взгляд на мою нетрезвую тушку.

— Повезло, что твоих родителей нет дома. Если бы они увидели дочку-отличницу в таком виде?

— Им плевать, — сиплю и откашливаюсь.

— Плевать?

— Родители развелись, каждый живет своей личной жизнью, — отвечаю, не узнавая грубого низкого голоса. Больше не буду пить.

Син ничего не говорит, только смотрит исподлобья, поднимается и машет рукой, прощаясь и направляясь в сторону выхода.

— Спасибо, — произношу быстро вдогонку, но его спина пропадает из виду, а через пару секунд слышится щелчок. Я осталась одна в доме с головной болью и кучей вопросов в придачу.

Глава 10

Одни легенды рассказаны, другие обратились в прах или забронзовели. Но ты будешь помнить меня, помнить меня веками. Я не успокоюсь, пока весь мир не будет знать моё имя, потому что я обязан своим рождением только своим мечтам. Потому что я противоположен амнезии, а ты мой вишнёвый цвет.

Fall Out Boy «Centuries»

Син

Квартира Оззи существовала только для того, чтобы принимать и выплёвывать каждый день пьяные обдолбанные тела. Дверь в его комнату всегда была заперта на ключ, а в гостиной творился полный разврат и беспредел: громкая музыка, групи, которым все равно, кто их сегодня трахнет, трава и бухло. Мне это чертовски нравилось: рок целый день и ночь, безотказные девочки, расслабляющая дурь. Я терялся в лицах, волосах, губах и податливых женских телах. Все сливалось в безумную какофонию. Никто не говорил «Нет», из их уст я слышал: «Погреши со мной… Возьми меня…». То, что завтра она выйдет в слезах, никому не нужной использованной вещью, мало заботило. Это же не мои проблемы? Я только получал удовольствие от происходящего.