Sin

Стягиваю боксеры и прислоняюсь к ней своим лбом, соприкасаясь носами. Чувствую на себе неровное дыхание, пальцы, водящие и вырисовывающие узоры, горячие бедра. Ладонь двигается вдоль ее тела, скользя по груди, животу и замирает между ног. Смотрю в бирюзовые глаза, в которых горит гамма чувств, и вхожу, прикрывая глаза и выдыхая ей в ухо, с шипящим звуком:

— Черт…

— Что? — Джи испуганно сжимается подо мной.

Стискиваю зубы, только сейчас осознавая: я «без защиты» и в ней, поэтому все настолько охренительно чувствительно.

— Презерватив.

— Презерватив? — хрипит Джи.

Я медленно выдыхаю и целую ее ключицу.

— Я забыл… первый раз забыл об этом, бля.

— У меня никого… никого не… — запинается она, краснея, и мои губы расплываются в томной улыбке.

— Знаю, я тоже чист, но… ты уверена?

Читаю по глазам и нервно сглатываю, ощущая, насколько там влажно, узко… горячо… чертовски… чертовски приятно. Медленно двигаюсь, поглаживая ее талию и водя носом по щеке. Это невозможно, шикарно, будто она создана для меня, такая идеальная. Покусываю нижнюю губу Джи, останавливаясь перед тонкой гранью и… весь прекрасный момент нарушает орущий телефон. Джи ошарашенно смотрит и тихо шепчет:

— Пофиг на него.

Улыбаюсь, телефон замолкает, и мы уже готовы переступить черту, раствориться в этом миге, но какой-то урод снова требовательно наяривает, а я стискиваю челюсть, выпуская воздух через зубы:

— Я их убью, бля.

— Почему не выключил звук?

— Мне тоже хочется это знать, — яростно выдыхаю, целую легко в губы и с трудом выхожу из нее.

— Ты придурок, Эванс, — тяжело дышит Джи. Широко улыбаюсь, поглядывая на ее обнаженное тело. Сейчас она совершенно не стесняется своей наготы и того, что я откровенно пялюсь. — Мы же… не сделали это?

— Нет, сейчас посмотрю, кто этот смертник, — хватаю телефон и тихо выругиваюсь: — Оззи, мудак…

Джи приподнимается на локти, блуждая ленивым затуманенным взглядом, и тихо бормочет:

— Прекрасный вид смерти… теперь я знаю, какой он.

— Какой?

— Остаться неудовлетворенной, Эванс, — разочаровано протягивает Джи и надевает свитер.

— Нет, Джи, я покажу тебе прекрасный вид смерти позже, когда убью Оззи, — надеваю боксеры, прохожу мимо, целуя ее в щеку, — мне нужен прохладный душ.

(special)

Оззи

Выхожу из душа, взлохмачивая аспидно-серые волосы, и щелкаю пультом, включая канал с рок-музыкой. Крутят как раз клип Five Finger Death Punch, и я прибавляю громкости. Телефон постоянно вибрирует и нервирует входящими. Эта Люси сумасшедшая… Дьявол в юбке. Маньячка. Люблю чокнутых малышек, но не настолько. Ходить с расцарапанной спиной не самое приятное в жизни. А с расцарапанной задницей — тем более. Морщусь, натягивая штаны, и бормочу:

— Просто за*бись. Бешеная.

По квартире проносится трель дверного звонка, и я замираю посреди комнаты. Бля, снова она? Но нет, это не Люси и не одна из настойчивых групи — на пороге стоит малышка Джи с потерянным выражением на лице. Удивленно осматриваю ее и мычу:

— Ого, привет… чего так поздно?

Вот кого-кого, но меньше всего ожидал увидеть ее ночью в своей квартире.

— Можно с тобой поговорить?

— Поговорить? Э-э-э… Да, конечно, — неуверенно протягиваю, пропуская ее, и закрываю дверь.

Джи снимает курточку, оставаясь в обтягивающих джинсах и обычном свитере. Бросаю на нее любопытный взгляд и замечаю красно-желтую нить на запястье, которую она все время дергает.

— Не могу привыкнуть к тому, что… ты неяркий теперь, — смеется тихо девушка и смущенно отводит бирюзовые глаза. — Кажется, ты любитель красить волосы во все цвета радуги. Помню, салатовый, желтый…

— Да-а-а, наверное, надоело, — равнодушно бормочу, падая в кресло, и вопросительно смотрю на ее задумчивое лицо. — Так… что случилось?

— Я хотела поговорить о Сине, — нерешительно выдыхает она, покусывая губу.

— О Сине?

Черт. Я, конечно, не тупой и прекрасно вижу: между ними что-то происходит. Не хочется, чтобы повторилась ситуация, как с Джанис. Джи недолго в группе, но мне она нравится: как вокалистка с прекрасным голосом, как человек. Я ее уважаю. Сначала сомневался, думая, что она потянет группу вниз своим образом «невинной барашки», но после первого выступления сразу же изменил мнение. Джи была… горячей. Да-а-а, горячей штучкой и нехило оторвалась на сцене. Не забуду, как краска медленно сходила с ее лица, глядя вслед удаляющейся машине, на которой свалил Эванс, прихватив с собой фанатку. В тот момент хотелось начистить этому дебилу рожу.

— Я не понимаю его.

Девушка закрывает лицо руками, а я кошусь в сторону. Черт… неловко. Я не умею успокаивать девушек, выгляжу тупо, не знаю, что сказать и утешить — получается какая-то фигня. Да и не приходилось никого подбадривать, такое впервые.

— Джи, ты пришла не по адресу… я не советчик, серьезно, — неуверенно говорю, прочищая горло.

— Но ты ведь его друг, — она грустно улыбается, отрывая ладони от лица. — И должен знать Сина как никто другой.

— Да, но в этих делах… типа любовь, шуры-муры — не ко мне. Не понимаю, почему ты вообще решила, что я чем-то помогу. Знаешь же, я любитель постебаться, пофигист…