Sin

Я нашел любовь, закопанную глубоко, как сокровище. Я больше не запинаюсь. Я человек, имеющий цель, человек с видением того, как мечты становятся явью. И я сделал свой выбор.

Manafest «Come Alive»

Джи

Мы сходили с ума.

Встречали рассветы, закаты. Писали песни, зависали на студии до поздней ночи или раннего утра. Собирались у костра компанией, играли на гитаре и пели, выступали в барах, собирая столько народа, что не хватало места — он забивался под завязку. После удачного дебюта и разогрева у «Рhantom», нас постоянно приглашали на разные мероприятия. Я не думала, что все обернется именно так. Мы были молоды и счастливы.

Мы.

Главное ключевое слово.

«Мы сделаем это вместе, Джи. Мы всегда будем вместе. Навсегда».

Я верила каждому его слову. Я верила всем сердцем и душой, потому что любила его. Этого не описать словами — какое-то ненормально-парадоксальное состояние беспомощности и дикого восторга. Потому что он был первым во всем: моя любовь, мой мужчина, мой друг, моя родственная душа, моя половинка. Я не знала, что можно быть настолько зависимой от другого человека, а Син для меня стал хуже героина. Иногда становилось страшно от того, что в один день все закончится. Я боялась, что нить, которая связала нас — крепкая, яркого золотистого цвета — потускнеет, оборвется. Я всегда видела ее, чувствовала: мое и его сердце теперь бились в унисон, как одно целое. Боялась того, что он раствориться с рассветом, испарится, как обманчивая сладкая грёза.

Я ревновала и злилась, когда какая-то групи строила ему глазки и надеялась на что-то: во мне просыпалась фурия, готовая рвать и метать. Потому что он только мой, и делиться я ни с кем не собиралась! Все знали, что мы вместе, и все равно какого-то черта липли к нему! Я ненавидела это. Один раз чуть не подралась после концерта. Да, кто бы мог подумать, что отличница Джи Браун вырвет клочок волос у другой девчонки и будет кататься по грязной земле, крича маты.

Потом мы с ним орали друг на друга, ссорились, мирились, падая обессиленными на простыни, и Син хрипло выдыхал:

— Ты сумасшедшая, Браун.

Он затягивался сигаретой, смотрел, не моргая, в потолок и добавлял:

— Мне на хрен никто не нужен, кроме одной чокнутой и чертовски сексуальной блондинки. Что сделать, чтобы ты поверила? Надеть кольцо на палец?

— Или набить на лбу «Занят на ближайшие сто лет», чтобы эти сучки отвалили.

— На лбу или на…

— Ох, заткнись, Эванс.

Одна мысль, что мы вдруг расстанемся, вводила в состояние паники. Она мельтешила где-то на задворках сознания, на дне души, мигая неярким болезненным маяком. Я закапывала ее все глубже, отталкивала, потому что не знала, как жить, если его не будет рядом.

Я уже не представляла себя без Сина Эванса.

***

Школа заканчивалась. Этот этап жизни подходил к логическому завершению — осталось только сдать экзамены и пережить выпускной. Шаг — и взрослая жизнь. Кто-то поплывет дальше по течению, поступая в высшие заведения, устраиваясь на подработки; кто-то выберет другой путь, как я и Син. У нас слишком много планов и целей на будущее, которые надо воплотить в реальность.

Тинки до последнего отстаивал свою точку зрения, заставляя отправить документы хотя бы в один ВУЗ, но я категорически отказывалась. Я знала, чему хотела посвятить жизнь: музыке, пению, группе, людям, ему.

— Ты поступаешь глупо, Браун.

Мы сидели с Чемптоном недалеко от школы в сквере. Наконец-то после холодов пришло долгожданное тепло, грело солнышко, вокруг все цвело и пело, как у меня в душе. Я лежала на сочной зеленой траве, подложив руки под голову, и смотрела в бескрайнее небо, по которому плыли неторопливо облака.

— Он запудрил тебе мозги. Удивляюсь, как ты не кинула школу и еще закончила с отличием, — ворчал Тинки, а я лениво улыбалась, как кошка. — Триша, наверное, в шоке.

Тут я не смогла сдержаться и рассмеялась в голос. Наивный. Он что, плохо знает мою мамочку?

— Тим, ты серьезно? — приподнялась на локти, глядя на него с насмешкой. — Как только мама узнала, что дядя Сина нефтяной магнат, она забыла обо всем на свете, даже о поступлении. «Боже, ты же можешь стать известной на весь мир, Джинет! Почему же дядя Сина до сих пор не продвинул вас по карьерной лестнице?» — вот, что сказала мамочка.

Тинки удивленно поднял бровь и качнул головой, причмокивая губами.

— Да уж. И все-таки почему? Ты у него не спрашивала? С их деньгами и возможностями, Эванс давно бы стал мировой знаменитостью, а не пел в дешевых прокуренных барах.

— Спрашивала, — вздохнула и легла обратно, вспоминая наш разговор. — Он хочет добиться всего сам без чьей-либо помощи.

Чемптон хмыкнул и язвительно произнес:

— Как героически и тупо. В шоу-бизнесе постоянно крутятся большие бабки, черный пиар, желтая пресса — это грязь.

— Да, но одно дело, когда ты сознательно платишь, покупая славу, а другое — когда достигаешь вершины благодаря таланту и труду.