Синан и Танечка

– Что вы, Танечка! Вы меня не так поняли. Я не имел в виду ничего грязного… Просто у меня пожилая мама, – проникновенно объяснил он. – Совсем старая больная женщина. Ей здесь очень одиноко, и она так рада бывает, когда к нам заходят гости, с которыми можно перемолвиться словом по-русски.

У Тани потеплело на душе. И даже неловко стало за то, что она так плохо подумала про Отара. Человек, который так заботится о матери, не может быть мерзавцем, покупающим женщин, как товар.

– Вот я и подумал, что, если такая милая девушка согласится навестить ее, – продолжал Отар, – это станет для моей несчастной матери настоящим праздником.

Таня ласково улыбнулась ему, словно извиняясь за свою резкость. Так приятно было хотя бы косвенно прикоснуться к настоящей семье, где все десятилетиями любят и берегут друг друга. И даже такой немолодой человек, как Отар, остается преданным и внимательным сыном.

– Ну, конечно, я приду. Обязательно, – заверила она.

Отар поймал ее руку и поднес к губам, уколов жесткими усами.

– Ловлю вас на слове. Будем очень ждать вас, Танечка! А туфли носите на здоровье.

После Отар отошел в подсобку с Мустафой – обсудить какие-то вопросы по бизнесу. А к Тане подскочила Ирка.

– Ну ты лиса, – сдавленно хохотнула она. – А с виду такая тихоня. Эк ты ловко его окрутила.

– Да ну тебя, – шикнула на нее Таня. – Ты вообще его видела? Ему лет шестьдесят, не меньше.

– Зато у него гражданство турецкое есть, – возразила Ирка.

– Ну и что? – пожала плечами Таня.

– А то, дуреха! Ты видела, как он на тебя смотрел? Так и пожирал глазами. А руки все же не распускал, церемонный такой весь, туфельки подарил.

– Просто приличный человек. Не все же козлы вроде твоего Жженого.

– Ну вот и взяла бы этого приличного человека в оборот, – зачастила Ирка. – Мало ли, а вдруг женится? Ты тогда в полном шоколаде будешь.

– Да почему это? – не поняла Таня.

– Да потому что, как жене гражданина, тебе гражданство за год дадут. И все, будешь себе жить в нормальной теплой стране, на берегу моря, а не мыкаться в Москве, среди бандюганов и шлюх.

– Да не собираюсь я переезжать в Турцию! – возмутилась Таня.

И все-таки смутная мысль в голову закралась. Завтра им уезжать, о дочери она так ничего и не узнала. И нет никаких гарантий, что что-то обнаружится, когда она приедет в следующий раз. Они тут никто, появляются на несколько дней и с тюками уезжают на перекладных. А имея турецкое гражданство, постоянно проживая в Турции, можно было бы спокойно, не торопясь, попытаться распутать весь этот узел.

Ирка, отвлекшись от попыток устройства Таниной судьбы, снова занялась обувью. Из подсобки появились Отар и Мустафа, оживленно разговаривавшие о чем-то по-турецки. И Таня вздрогнула – ей вдруг показалось, что в их певучей речи промелькнула фамилия Джафаров.

Тофик Джафаров… Тот самый бандит, который помогал Мазаю переправлять похищенных детей в Турцию. Неужели они говорят про него? Да нет, не может быть, чтобы так повезло…

Таня почувствовала, как у нее похолодели ладони, шагнула вперед и звонко весело спросила:

– Джафаров? Какой Джафаров?

– А? – с удивлением обернулся на нее Отар. – Джафаров? Это поставщик кожи, ничего интересного. А что такое?

– Да нет, просто у меня был в России знакомый с такой фамилией, – безмятежно отозвалась Таня.

А сама лихорадочно прикидывала про себя: «Поставщик кожи… Мог ли Джафаров заняться новым бизнесом, когда старый рухнул? Те бандиты в сауне говорили, что он торговал помидорами. Может, переключился на кожу?..»

Так или иначе, выяснить, о каком Джафарове шла речь, определенно стоило. И Таня дала себе слово, что в следующий свой приезд непременно выполнит условие Отара и встретится с ним. Но не только для того, чтобы доставить удовольствие его старушке-матери, но и чтобы разузнать что-нибудь про человека, который поставлял ему материал.

В поезде, по дороге обратно, Ирка, замахнувшая несколько стопок водки, чтобы снять стресс после напряженной поездки, внушала Тане:

– Слушай, Танюх, ты только не заводись. Давно сказать тебе хотела. Забудь ты про Аську, все, не найти ее. Вычеркни из сердца, как и не было. Знаю, тяжело, больно, но надо, Тань! Ты ж молодая баба, у тебя вся жизнь впереди. А ты ее гробишь, убиваешься почем зря. Подумай сама, тебе вон Турция светит, если с этим грузинским антиквариатом подсуетишься, клювом не прощелкаешь.

Таня на Ирку не злилась, понимала, что та желает ей добра. Но все же решительно пресекла этот разговор.

– Ир, давай я сама как-нибудь о себе подумаю. Договорились?

– Да пожалуйста, – обиделась та. Но к счастью, быстро переключилась на другое. – Ну слава богу, удачно съездили. Ща товар хорошо пойдет, долг мне уже через месяц вернешь. Да, ты ж еще туфли оторвала, безвозмездно, – она споткнулась спьяну на сложном слове и заливисто захохотала.

Правда, хорошее настроение Ирки испарилось, как только они, нагруженные тюками и сумками, вошли в квартиру, где снимали комнату. Замок на двери их каморки оказался взломан, и сама она криво висела на одной петле. Ирка, побросав сумки, влетела в помещение и заголосила: