Sincerely, me (СИ)

— Знаешь, когда мне исполнилось девятнадцать, мама заказала надувные буквы моего имени, — неожиданно заговорил Гарри, все ещё смотря в небо. — Но по чистой случайности, компания привезла вместо буквы «Г», букву «Д», так я стал Дарри.

Я удивленно посмотрела на парня, что возвышался надо мной. Его чудные ямочки проявились после рассказа этой немудреной ситуации, что разумеется заставило мое сердце подпрыгнуть. Гарри перевёл взгляд на меня, теперь его пронзительные изумруды смотрят на меня, буквально заглядывая внутрь.

— Ты так и не ответил мне, — шепчу я, чувствуя, как нарастает желание кинуться ему в объятья.

— Я хочу уберечь тебя.

— От кого?

— От недоброжелателей и от самого себя.

— Не нужно, — отвечаю я, вставая со скамьи, — ты не опасен для меня.

— Ты просто ничего не знаешь, глупенькая, — улыбнулся он с такой болью и жалостью, что мне показалось, будто слезы скопились в уголках его безупречных глаз.

Прогуливаться с Гарри под руку по окрестностям моего родного города, размышляя на совершенно разнообразные темы, которые до сих пор я боялась завести, — нечто непередаваемое. Мы поговорили о наших матерях, о «чудесном» детстве, что оба имели, и мне стало тепло на душе. Разумеется, я не заводила тему о его отце, ведь прекрасно понимаю, что она довольно болезненна для него. Он молчал и обо мне, словно совсем позабыл о том, что папа умер, и это безусловно радовало, его тактичность была очень кстати.

Мы медленно шли к кладбищу, но оно находится на другой стороне города, поэтому дорога займёт не меньше часа.

— Не хочешь покататься? — Гарри резко останавливается на месте, перебивая мой рассказ о том, как тяжело было отдавать мою кошку Лидию в кошачий отель, и что такие заведения действительно существуют!

— На каток? — спрашиваю я, удивленно проглядывая на толпу людей, активно рассекающих твёрдый лёд острыми лезвиями.

— Извини, твой рассказ о кошачьих отелях показался мне крайне занудным, — Гарри получил от меня удар по плечу, на что громко рассмеялся. Я не сдержалась и тоже заразилась смехом, забывая о том, что он предложил.

Через пару минут мы уже зашнуровывали коньки, Гарри как всегда справился с задачей очень быстро, поэтому нетерпеливо пыхтел рядом. Я отправила его одного, потому что мой шнурок все никак не поддавался.

— Черт, — выругалась я, когда случайно оторвала шнурок к чертям. — Все равно, я просто напросто перевязала его вокруг лодыжки, запихивая злосчастную ткань внутрь. Надеюсь, я не упаду.

— Ну, наконец-то, — рассмеялся Стайлс, хватая меня за руку. Я вцепилась в парня, как кошка. — Не отпущу, не бойся.

— Пожалуйста! — шиплю я, спуская вторую ногу на лёд. Это оказалось гораздо сложнее, чем я думала. — А ты крепкий! — усмехнувшись, я отпустила парня, откатываясь чуть поодаль.

— Покажи класс, Белла Мари!

— Твой сарказм меня бесит.

— Ты слишком часто это говоришь, — Гарри снова улыбается. А когда улыбается он, улыбается мое сердце. — Чего ты так улыбаешься? — спросил он, догоняя меня. А он неплохо катается.

— Заметила, что сегодня Мистер Серьезный Человек улыбается очень много, — рассмеялась я, чуть отъезжая от парня.

— Да ладно? — весь день его голос пропитан какой-то детской радостью, словно мама наконец купила малышу желанную игрушку. Не я ли эта игрушка?

— Ага. Мне нравится, когда ты улыбаешься. Сразу кажется, будто ты нормальный.

— Ха-ха, спасибо, Белла, очень иронично, — вскинув брови, вымолвил он, хватая меня за талию и прижимая ближе к себе. Я резко ощутила его тёплые руки. Повернув голову к парню, я постаралась прочесть в его глазах хоть какой-то намёк на тёплые чувства ко мне, но снова ничего не увидела... Всё это казалось мне игрой, хоть он и радовался по-настоящему. Мне безумно хочется верить этому парню, но слова, что он сказал мне в больничной палате, всячески эхом раздаются в моем мозгу, заставляя отторгать добрые мысли с яростной силой.

— Ты говорила, что любишь меня, Белла, — шепчет на ухо он. Я не перестаю смотреть на него, стараясь восстановить дыхание.

— Но ты оттолкнул меня, — Гарри изучающе смотрит на меня, пытается понять скрытый смысл моих слов, но у него не выходит. Он ведь думает, что я вру. И вечно ищет подвох, он во всем ищет подвох. Но, кажется, так устроен наш совершенный мир.

— А что теперь?

— Теперь лишь ничего.

— Но ты ведь сейчас со мной.

— Чтобы узнать, какого черта творится вокруг, — на долю секунды я различаю смятение в чертах его изумительного лица и мне хочется кинуться ему на плечи, сказать всё, что я думаю о нем и впиться страстным поцелуем, но вместо этого качусь вперёд, снова надевая маску непреступной леди, и мы продолжаем сыпать друг друга колкими словечками, стараясь скрыть смущение и грусть от этого легкого диалога.

День прошёл невероятно быстро, и я, кажется, впервые за долгое время по-настоящему отдохнула и почувствовала себя живой. Во мне по-прежнему горела бешеная привязанность к Гарри, поэтому, несмотря на то, что я не доверяю ему как прежде, я чувствовала себя свободной и счастливой, даже обманывая саму себя.