Sincerely, me (СИ)

Раньше я как-то не задумывалась над тем, что мне говорил Гарри. Да, пытаются меня продать, но что в этом такого? Люди тысячелетиями продавали рабочих в своих целях. Но недавно, когда я все осознала, мне действительно стало страшно. Несмотря на слова Гарри о том, что он поможет мне, что он вытащит меня, я не имею права полностью положиться на него. Моя будущая жизнь в моих руках, а я абсолютно беззащитна. Поверьте, это самое ужасное чувство из всех, что только существуют.

— Белла? — Гарри вырывает меня из мыслей, касаясь колена. Я поднимаю на парня глаза, стараясь успокоить поток мыслей в голове. Мне трудно, ведь я все ещё под адреналином. — Всё в порядке? — его глаза с заботой смотрят на меня, я стараюсь выдавить улыбку, но у меня не выходит, потому что страх буквально сковывает все тело, заставляя окоченевшие конечности биться в конвульсиях.

— Наверное, — сухо отвечаю, стараясь сдержать слезы.

«Я должна быть сильной».

— Всё в порядке, да, — смахнув слезу, снова отвечаю я, заставляя Гарри напрячься ещё больше. За последний месяц мы провели столько времени вместе, что он стал понимать, когда я вру, а когда нет.

Его зеленые глаза загорелись ярким цветом, он словно превратился в другого человека буквально за одну секунду.

Я всегда удивлялась количеству оттенков его глаз. Они могут быть абсолютно салатовыми, настолько светлыми, что похожи на голубой. Когда застаёшь его за любимым делом, глаза его с интересом загораются ярко-изумрудным. Эти глаза сводят меня с ума больше всего. Но когда он злится, они становятся почти чёрными, две горошинки, которые невозможно называть зелёными.

— Прости меня, — говорю я, отводя взгляд в сторону.

— За что? — спрашивает он, поворачивая ко мне голову.

— За то, что я снова ввязала нас в какое-то дерьмо, — на полном серьезе сказала я, наконец заглядывая в его глаза, что сейчас привычного зеленого оттенка.

— Прекрати извиняться, — медленно говорит Гарри, держа руль одной рукой. Необычным было то, что он, ведя, все же посматривал на меня одним глазом. Обычно он абсолютно изолирован в машине, сейчас же я всё-таки привлекла его внимание.

— Если я виновата, то буду извиняться.

— Да, ты можешь! Конечно! Но не сейчас, поняла? — прошипел он, бросая на меня озлобленный взгляд. — Сейчас я, черт подери, был виноват! Я должен извиняться, опять!

— Ты можешь успокоиться? Ситуация итак напряженная, — говорю я, обижаясь на парня. Он позволяет своим эмоциями брать верх, когда это следует сделать разуму.

— Что ты сказала? — удивился он, ошарашенно смотря на меня.

— Что слышал, — резко ответила я, не отводя глаз от него.

Когда у Гарри так отросли волосы? Они уже достигли шеи, ниже ушей, что чертовски привлекательно и очень ему идёт, если быть откровенной. Волосы он заправил за ухо, смотря на меня с полубока, сведя брови в одну тонкую линию. Он зажал губу большим пальцем, думая о чём-то. Глаза его нервно бегали по салону машины, избегая меня.

— Ты серьёзно? — говорю я, недовольно смотря на парня. — Будем в гляделки играть?

— Зачем я отвёз тебя туда?

— Все в порядке. Давай успокоимся.

Мы так похожи, мне иногда даже смешно. Оба биполярные до чертиков. Он может сводить меня с ума в одну минуту, но затем я совершенно меняю своё отношение к нему и уже хочу наброситься и расцеловать, быть нежной и любить его.

— Что? — удивляюсь я, наконец открываясь от разглядывания Гарри, и перевожу взгляд на лобовое стекло.

Мы заехали на огромное, необъятное поле подсолнухов. Я выдохнула от удивления. Они все ещё повёрнуты к солнцу, мы можем наблюдать рыжий закат. Миллионы оттенков желтого, оранжевого, красного и кораллового разбросались по небу, словно художник расплескал палитру с тёплыми оттенками. Это невероятное зрелище напомнило мне глаза Гарри, такие же разнообразные и диковинные.

Я выскочила из машины и медленно подошла к одному из ближайших цветков. На поле пахло солнечной свежестью. Я сказала об этом Гарри, он улыбнулся и поддержал. Мы ступили дальше, я подошла ещё ближе к подсолнухам, внутри загорелось дикое желание рвануть прямо в гущу и пробежать сквозь терни массивных цветков.

— Почему они растут? Сейчас ведь зима, — смеюсь я, не понимая, почему здесь так тепло!

— Солнце сегодня светит лишь для тебя, — шепчет он, притягивая меня к себе. Я тянусь к нему и оставляю легкий поцелуй на пухлых губах.

Он оставляет меня в полном шоке и смятении, отказываясь отвечать, каким образом на поле, посреди зимы оказались летние цветы, любящие солнце. Даже боюсь представить, сколько денег он потратил на это зрелище...

— Они так прекрасны, — прошептала я, зная, что Гарри прислушается.

— Такие же прекрасные, как ты.

Я обернулась и посмотрела в глаза парню с бешеной шевелюрой, что стоял позади меня. В глазах его читалась жалость и боль, которую он отчаянно пытается скрыть. У него не выходит, потому что эти зеленые глаза — это самое честное, что есть в нем. Даже его сердце может соврать, обманув его самого, но глаза... глаза Гарри Стайлса не врут.