Sincerely, me (СИ)

— Белла, все, что я когда-либо хотел — это тебя. Каждую минуту, каждую секунду, каждый мой вздох, — он срывается с места, минимально сокращая расстояние между нами. Через мгновение, я могу ощущать его пухлые губы. Это последний поцелуй, нежный и полный горечи.

Мы оторвались друг от друга, учащенно дыша.

— Обещай, что забудешь обо мне.

Я молчу, ощущая его тревожность.

— Пожалуйста, Белла, — умоляет он, — Это все, что мне нужно.

Я понимаю, что он хочет услышать именно это, поэтому соглашаюсь с ним, сопровождая ответ лишь легким кивком.

— Я хочу услышать.

— Я обещаю, — выдавливаю я, захлебываясь слезами.

Как только он прижимает меня к себе, чтобы обнять, дверь трескается, раздается ужасный свирепый звук, и дверь, срываясь с петель, падает на землю.

И я ослепленная ярким светом, слышу шепот:

— Обещаю любить тебя, Изабелла.

====== One: Бостон, новая я. ======

У счастья нет завтрашнего дня, у него нет и вчерашнего. Оно не помнит прошедшего, не думает о будущем, у него есть настоящее — и то не день — а мгновение…

Иван Тургенев

«Ася»

Наши дни.

В Бостон я переехала совсем недавно, сначала я остановилась в небольшом хостеле в центре города и была вполне довольна своим скромным жилищем, тем более койка брала с меня только пару баксов в день.

До сих пор удивляюсь ветру, что занёс меня в Америку. Кажется, словно я всё ещё в Шеффилде, разлагаюсь на своей старой койке.

Бостон — замечательный город, действительно прекрасный по-своему. Довольно пустой и порой даже пустынный, но кто сказал, что это плохо?

Я приехала прямиком из городка под названием Шеффилд, Саут-Йоркшир. Место совсем неприметное, его даже нет на картах. Мои родители — небогатые бизнесмены, у папы своя лесопилка, а мама держит местный салон красоты. Они хорошие люди, но уж слишком назойливые, особенно мама.

Я ученица одиннадцатого класса, по обмену учусь один год в Бостоне, в старшей школе. У меня множество увлечений, включая: верховую езду; стрельбу из лука; архитектуру; науку эпистимологии и ещё много чего.

Когда я была маленькой, мои родители были зациклены на идее создать ребёнка-чудо-вундеркинда. Честно говоря, не знаю, вышло ли у них, но увлечений у меня действительно много.

— Изабелла, звони мне чаще, хорошо? — уточнила мама в который раз. Она помогла мне занести коробки в новую квартиру.

Моя мать – ненормальная женщина сорока лет, в которой бешено бушуют гормоны. Узнав о том, что я поселилась в хостеле, она рванула в Бостон и в тот же день нашла мне квартиру. Где моя взрослая жизнь?

Я лишь кивнула на её продолжительные восторженные возгласы.

— До сих пор не могу поверить, что ты жила в каком-то хостеле, уму не постижимо! — твердила она, заходя за порог моей новой кухни.

Я старалась молчать, делая вид, что вовсе не слышу её.

Оглянув квартиру, я тяжело вздохнула, вспоминая интерьер своей комнаты в Саут-Йоркшире.

— Я сразу сказала, что переезжать не очень хорошая идея, тем более быть учеником по обмену из другой страны! — мама достала тарелки из большой коробки и, открыв шкаф, положила их на полку. — Нет, я ещё понимаю уехать в Лондон, он всего в нескольких часах езды, но не на другой континент же уезжать! — устало потерев виски, она продолжила распаковывать коробку.

В комнате висела опасно напряженная атмосфера, было очень неуютно.

— Мам, все нормально, — пробубнила я, но, кажется, она не услышала. Расставив рамки с чертежами на полку, я вернулась на кухню.

— Я все же считаю, что год — это слишком много, а кто будет помогать мне с салоном? — продолжала она, я чувствовала, как нарастает неуютная обстановка в маленьком помещении.

Моя мать не замолчит, пока я не признаю то, что поступила подло. Но честно говоря, я так устала принимать все её детские капризы, когда-то я должна была начать отвечать ей на это.

Протерев бокалы, я также установила их на ручке-держателе.

— Если бы твой отец был жив, то я бы…

Все зашло слишком далеко, и я прервала ее монолог.

— Прекрати, — почти выкрикнула я, не выдержав. — Я вернусь через год, и все снова станет так, как ты этого хочешь, ладно? — тишина снова заполнила комнату. Тяжело вздохнув, я продолжила, но более спокойным тоном. — А сейчас я очень устала, давай просто вернёмся к раскладыванию вещей.

Я взглянула в ее карие глаза, приобретающие оттенок чёрного. Морщинки на ее лбу буквально начали двигаться, превратившись в сплошную линию.

Отец умер два года назад, я была ещё ребёнком и восприняла его смерть очень близко к сердцу.

— Не злись, — умоляла я. — Хватит этого, он умер, и не хочу больше поднимать эту тему, ясно?

— Изабелла, ты ведёшь себя просто отвратительно, — мама взяла стопку маленьких тарелок в руки. — Ты поступаешь просто по-хамски по отношению ко мне и твоему брату, отец умер всего два года назад, и в такое трудное для нашей семьи время ты бросаешь меня и своего брата, переезжая в другую страну! — почти кричит она, ее руки трясутся, она еле удерживает тарелки в руках.

Чувствую, как кровь начинает бурлить, и злость буквально кипит в венах. Эта комната слишком маленькая для нас двоих.

Можно попросить её покинуть помещение?