Sincerely, me (СИ)

— На что? — спрашиваю я, вспоминая про свою укладку, от которой наверняка уже ничего не осталось.

— Ты знаешь, что такое «лунный камень»? — я киваю, вспоминая небольшой кусочек неогранённого камня цвета небес, что показывал мне Майк. — Словно в самое темное озеро бросают этот камень... но он продолжает излучать свет, понимаешь? Таким светом светятся твои глаза, — с моих губ слетает лёгкий смешок. Гарри, слегка смущаясь, отводит глаза в сторону.

Надеюсь, я не смутила его своим смехом! То, что он сказал сейчас, значит для меня гораздо больше, чем он может себе представить!

— Гарри, это чудесно, ты слышишь? — шепчу я, нежно касаясь его подбородка. Мои попытки притянуть его обратно увенчиваются успехом, и я в очередной раз удивляюсь, как смутился этот супер уверенный в себе парень. Надеюсь, это говорит об искренности его слов.

— Я сморозил чушь.

— Нет, нет, нет, — начинаю я, слегка напрягаясь. Гарри заметно погрустнел, черт бы побрал мой идиотский смех! — Гарри, поцелуй меня, поцелуй так, как никогда не целовал, — шепчу я, хватая парня за плечи. Его глаза снова встречаются с моими, и через долю секунды он с новой яростью впивается в мои губы.

Его жадный, одновременно нежный и такой страстный поцелуй отправляет меня на небеса. За всю мою жизнь меня ещё никто не целовал так, как Гарри Стайлс.

Встав с постели, я попыталась потянуть за собой простыню, чтобы не представать перед Гарри в обнаженном виде. Он, видимо, по этому поводу особо не заморачивался, поэтому без слов обернулся в другую сторону, хватая телефон с тумбы, тем самым позволяя мне спокойно одеться.

Я ценю Гарри за его проницательность и внимательность к мелочам. Мне не пришлось умолять его отвернуться или не подглядывать. На подсознательном уровне мы чувствуем друг друга, словно знакомы тысячу лет.

Быстро надеваю платье обратно и, включив свет, кидаю Гарри его одежду, после чего, отвернувшись к зеркалу, начинаю поправлять прическу.

— Совсем не видно, что трахались, — говорит Гарри, неожиданно появляясь в отражении зеркала рядом. Я слегка вздрагиваю, но затем начинаю смеяться.

— Моя прическа выглядит дерьмово, а ты словно сошёл с обложки журнала для девочек-подростков.

— Ничего, Белла Мари, никто и слова не скажет, — шепчет он, притягивая меня к себе. В его объятиях я чувствую себя такой нужной, не привыкнуть бы...

— Думаешь? А как же твои фанатки? — снова заливаюсь смехом, не поднимая глаз на парня. Чувствую, как он смеётся.

— Тебе больно? — заботливо спрашивает он, застегивая мое платье. Его холодные пальцы легко касаются моего разгоряченного тела.

— Немного, — вру я, на самом деле ощущая жгучую боль между ног.

— Ты врешь.

— Это уже мое дело.

— Я волнуюсь за тебя, — шепчет он, напоследок целуя меня в лоб. Затем он открывает дверь, и мы вываливаемся в коридор.

С первого этажа всё ещё доносятся крики и музыка. Люди продолжают веселиться, на часах всего десять.

Гарри с натянутой улыбкой уже бежит на первый этаж, быстро преодолевая лестницу за долю секунды. Он готов снова сиять, а что насчёт меня?

После первого в своей жизни секса я в полном ошеломлении. Воздух вокруг слегка сжался, словно меня засунули в мешок, ноги всё ещё предательски ноют, так и норовят подвести меня.

Боюсь, что упаду с этих чертовых каблуков.

Меня, почему-то, мгновенно накрыло легкой, почти неосязаемой грустью. Сколько девушек было у Гарри? С каким количеством из них он переспал? Он со всеми был так нежен, как со мной? Всем ли он шептал на итальянском?

Я не знаю, совсем не знаю. Есть только один человек, кому может быть известна настолько «пикантная» информация — Зейн. Стоит ли мне спросить его об этом?

Гарри не кажется мне ангелом, я знаю, что за миллионом улыбок, что он дарит сегодня вечером, скрывается настоящий Гарри.

Тот Гарри, что однажды пытался меня задушить. Тот Гарри, что порезал мне руку. Тот Гарри, что угрожал мне.

Тот Гарри Стайлс, что нахамил мне на лестничной площадке уже три месяца назад.

Это сумасшествие, время летит слишком быстро, я не успеваю сообразить.

— Белла, — обернувшись, я обнаружила Зейна, облаченного в чёрный смокинг, такой же, как у Гарри. Он слишком резко выдернул меня из мыслей, что мне понадобилось пару секунд, чтобы прийти в норму.

— Зейн? — я вскинула одну бровь.

— Что... что ты тут делаешь? — спросил он, заключая меня в объятья.

Мои глаза за секунду осмотрели лобби через перила второго этажа, где стояли мы с Зейном. Все гости стали постепенно сливаться в главный зал, это говорит о скором завершении вечера. Стоит поторопить Зейна.

Но что он тут, черт возьми, делает?

— Это ты что тут делаешь? — на этот раз спросила я, поскорее высвобождаясь из его объятий. Без Гарри я ощущаю себя довольно... неловко, будто мне здесь не место.

— Я давний друг семьи Гарри, я всегда бываю здесь.

— А меня позвала... Энн, мама Гарри, очень милая женщина, — кивнула я, стараясь скрыть лёгкую нервозность. Надеюсь, мои щёки не раскраснелись.

— Что ты делаешь на втором этаже? Где Гарри? — Зейн устроил мне допрос. К чему бы это? Не уж то думает, что мы с Гарри «снова вместе».