Синдикат дурмана

- Вот и отправляйтесь втроем в бары и гостиницы, куда она хаживает. Спрашивайте, не видел ли ее кто. Если отыщете, доставьте сюда, мне надо ее допросить.

- Слушаюсь, сэр.

- Что же до проступка, стоившего жизни арестованному, то пусть местное начальство решает, как с вами быть.

Остаток дня мы провели в гостинице "Манор", подводя итоги тому, как продвинулось расследование. Мы пришли к единодушному мнению, что нам ничего не остается, как задержать и допросить Шмидта. Время не ждет, промедление недопустимо, никакой альтернативы у нас нет.

Шеф уголовного отдела момбасской полиции заехал к нам в гостиницу и за пивом сообщил, что больница дала официальное заключение: пациент скончался от инъекции инсулина.

- И самая плохая весть: со вчерашнего дня никто не видел управляющего "Санглории", он исчез!

- Но его ждут?

- Конечно, они звонили и ездили к нему домой, однако все без толку. Связались с Найроби, и там ответили, будто Шмидта срочно вызвали в столицу. Его возвращения ждут с часу на час, мои люди начеку.

- Ладно, - вздохнул я, - нам не привыкать к неудачам. Как только он объявится, доставьте его сюда, есть о чем с ним потолковать.

- Не беспокойтесь, от нас ему не уйти.

- Сегодня утром я говорил по телефону с комиссаром, он склоняется к тому, чтобы выделить целый отдел на розыски и поимку известных нам членов синдиката. Я убедил его дать нам еще неделю, широкомасштабная акция спугнет преступников. Однако сомневаюсь, что нам удастся захватить их своими силами.

- А мне сдается, что планируемые комиссаром меры не дадут желаемого результата.

- Господи! - в сердцах воскликнул я и продолжал, понизив голос: - Нам до сих пор не известно, где их пристанище. Все, чем мы располагаем, - это имена, отпечатки пальцев и кое-какие вещественные доказательства, вроде бутылей со смолой. Эта девица, Ванджиру, не отыскалась?

- Есть тоненькая ниточка. Она вроде бы сказала приятельнице, что собирается на пару дней в Найроби. Нам удалось выяснить адреса ее столичных знакомых.

- Спасибо и на этом, - сказал я. - Вообще создается впечатление, что все члены синдиката подались в Найроби.

- Довольно странно с их стороны.

- Не исключено, что их собрали на совещание, где будет решаться тактика на будущее. Мы задали им перцу, и они, естественно, переполошились.

- Вероятно.

- Однако все это одни догадки, - сказал я, - а каковы же непреложные факты? Им совсем не обязательно ехать для этого в Найроби, можно было бы и в Момбасе собраться. Тот властный голос на пленке - у меня такое ощущение, что это не кто иной, как глава синдиката. Выходит, он был здесь вчера.

В тот вечер я с умыслом выпил больше обычного и наутро проснулся в тяжком похмелье. Голова прямо-таки раскалывалась от боли, меня подташнивало. Заметив на столе бутылку виски "Блэк энд Уайт", я вылил в стакан остатки спиртного и залпом выпил. Приняв ванну и тщательно почистив зубы, я воспрянул духом.

За завтраком ко мне присоединился начальник местного уголовного розыска. Он был чем-то возбужден и взволнован, его волнение передалось и мне.

- Приветствую вас, гонец, принесший добрые вести! - улыбнулся я. - Это как раз то, чего нам так недостает сейчас.

- Звонили из Найроби.

- Они сцапали немца и Ванджиру? Ничего не скажешь, быстро сработано.

- Нет, никто из этой компании до сих пор не арестован. Однако комиссар просил передать, что индиец по имени Урдин находится в руках полиции. Это на тот случай, если вам понадобится его допросить.

- Понадобится? Еще бы!

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Мне не удалось переговорить с Урдином сразу по возвращении из Момбасы он был серьезно болен.

Мои часы показывали четверть двенадцатого утра. Я поднялся по лестнице, ведущей в отделение интенсивной терапии. Мне велели надеть поверх одежды широченный зеленый халат и полотняные бахилы, доходившие до колен.

Койка, на которой лежал Урдин, была отгорожена ширмой с прикрепленной к ней табличкой "Посещения запрещаются". Отодвинув ширму, я увидел, что лежит он без подключенных к аппаратам трубок, и обрадовался: выходит, его состояние не так уж плохо. Урдин спал, его дыхание было ровным.

- Вы из полиции? - спросила меня сестра.

- Угу.

- Пройдите, пожалуйста, вон туда. Вас хочет видеть доктор.

Она подвела меня к столу, за которым белый мужчина с орлиным профилем заполнял историю болезни.

- Этот господин из полиции к пациенту, - представила меня сестра.

- Да-да! - простуженным голосом произнес врач. - Я доктор Кларк.

- Кибвалеи, старший инспектор уголовной полиции.

- Садитесь, пожалуйста. Итак, вас интересует наш больной?

- Хотелось задать ему несколько вопросов, это помогло бы распутать одно дельце.

- Боюсь, с этим придется повременить. Ему необходим абсолютный покой.

- Долго ли ждать, доктор?

- Самое малое месяц.

- Но это просто-таки невозможно. Если не удастся переговорить с ним на этой неделе, то потом от его показаний будет мало проку.