Синдикат грехов (ЛП)

Сиськи, блестки и духи были повсюду, когда мы вошли в шикарную гримерную. Вдоль стен были расставлены туалетные столики, над каждым из которых висело освещенное зеркало. Целая стена была отведена под вешалки, на которые танцоры вешали свои костюмы и хранили обувь. Лотерия была жемчужиной клуба. У Райан было что-то особенное в этом заведении, и я была рада, что она решила перестать продавать здесь оружие.

Она все еще руководила поставками, просто не тут. Мы сотрудничали с ней и «Скелетами общества^[1]», чтобы расширить деятельность Синдиката. С уходом Марио и Серхио Райан плавно переместилась на позицию главного.

У меня и мафии была не совсем такая ситуация. Я всегда была изгоем в организации дяди, так что его люди ни за что не приняли бы меня с распростертыми объятиями, как Серхио принял Райан.

Поэтому, я сожгла эту гребаную организацию дотла.

Когда я рассказала Калебу и Кенджи, что сохранила Доминику жизнь, чтобы наш план все еще сработал, они оба упали на колени и подарили мне столько оргазмов, что я подумала, что потеряю сознание. Бедняга Нико не мог участвовать, так как все еще находился на постельном режиме, но этот ублюдок любил смотреть и руководить, и я потом хорошенько поухаживала за ним своим ртом.

Звонок, который я сделала перед тем, как помчаться на склад, был моим уборщикам. Я проинструктировала их поместить Доминика в камеру предварительного заключения под моим многоквартирным домом. Было подвигом геркулеса не всадить ему пулю в лоб той ночью.

Через две недели после того, как все это дерьмо произошло, я рассчитывала на благосклонность Ганнера. Один из его оставшихся знакомых в ФБР пришел сюда, чтобы собрать пакет улик против мафии.

Я всегда знала, что годы шантажа пригодятся. Я обставила все так, будто Доминик был источником утечки информации, и добавила немного дерьма в «Круг», чтобы привлечь внимание к их радару. Не прошло и двадцати четырех часов, как «Круг» связался с Кейн, чтобы тот нанес удар по Дону.

«Я же говорила тебе, что разрисую стены кусками твоего гребаного черепа».

Это были мои последние слова Доминику перед тем, как я проделала дыру в его голове из пистолета сорок пятого калибра.

— Никки, — крик Райан вернул меня в настоящее. Белокурая бомба развернулась с широкой улыбкой на лице, но ее глаза казались грустными…. Я слышала о том дерьме, которое творилось здесь, пока была занята в Нью-Йорке, — о секретах из прошлого, которым удалось поднять свои уродливые головы. У Никки были свои собственные монстры, которых нужно убить, и, похоже, она беспокоилась о том, что они придут за ней.

— Эй, что вы здесь делаете? Присоединитесь к веселью? — спросила она, натягивая чулок на свои бледные ноги, прежде чем прикрепить его к подвязке на бедре.

— На самом деле, да. У тебя есть какое-нибудь лишнее дерьмо? — спросила я.

Ее голубые глаза метались между нами, и искорка, наконец, достигла их.

— О, черт возьми, есть. Срань господня, это будет так весело.

Стринги, бюстгальтеры и прочая хрень, которую я даже не знаю, как надевать, — все это разлетелось в стороны, когда она полезла в свою сумку.

— Эти ублюдки просто ахуеют. Ставим ставки, кто из них первым выскочит на сцену? — спросила она.

— Калеб, — ответили мы с Райан, посмотрев друг на друга, когда ответы прозвучали одновременно.

Ганнер был собственником Райан, но он все еще пресмыкался перед ней за то дерьмо, которое натворил. Нико знал, что он просто накажет меня в спальне за то, что я показала свои сиськи и задницу комнате, полной незнакомцев, а Кенджи, вероятно, выбежит на сцену, чтоб станцевать рядом с ним.

Но Калеб? Этот сварливый ублюдок сдернет меня с шеста, отнесет в темный угол и трахнет.

И мое сердце сжалось в предвкушении.

Я сбросила с себя одежду. Все мои трусы и лифчики в эти дни представляли собой кружева, так что все, что мне было нужно, — это пара чулок длиной до середины бедра.

— Нервничаешь? — спросила меня Никки, протягивая мне пару туфель на платформе.

— Ни капельки, — сказала я, подмигивая ей.

— Ну, ты выглядишь чертовски сексуально. Я тоже хочу лифчик с черепами. Где ты это купила? — спросила Никки, протягивая руку и защелкивая ремешок.

Мои губы растянулись в ухмылке.

— Не знаю. Тебе придется спросить Кенджи. Я больше не покупаю себе нижнее белье.

Райан выскочила из-за того места, где надевала туфли.

— И эта сучка позволила одному из них обмазать спермой свои сиськи после того, как посмотрела, как он трахает свою руку.

Брови Никки чуть не полезли на лоб.

— Черт. Почему это так горячо?

— Я задаю себе один и тот же вопрос каждый раз, когда думаю об этом, — ответила я, когда мы подходили ко входу на сцену.

— Ладно, дамы, вы двое выходите на сцену и занимаете шест возле их столиков, а я занимаю центральный. Повеселитесь, — сказала Никки, посылая воздушный поцелуй в нашу сторону.

Райан переплела свои пальцы с моими и повела нас.

— Вамос, чика^[2].