Синдикат грехов (ЛП)

Большие руки опустились на мои обнаженные плечи, удерживая.

— Ого, куда ты так быстро бежишь?

— Еб твою ма… — остальная часть моего ответа замерла на губах, когда я подняла глаза. Покалывание вспыхнуло во всех местах, к которым прикасались его грубые пальцы. Я ощутила всю славу самого русского бугимена, Николая Волкова.

Черт, он восхитителен.

Мои веки затрепетали и закрылись, когда я попыталась обуздать свои реакции, потому что во мне бушевали противоречивые эмоции. Подсознательно мне хотелось убежать или свернуться калачиком в позе эмбриона. Затем во мне проснулась потаскушка, которая хотела спросить, не будет ли он разговаривать с моей киской этим сочным урчанием. Но на мое либидо вылили ведро ледяной воды — на самом деле, это было больше похоже на холодный душ, потому что мои соски все еще были твердыми, — когда я поняла, что двое других, скорее всего, рядом с ним. И я не хотела видеть Калеба.

Но этот человек загнал меня в угол, и не похоже, что он отпустит в ближайшее время.

Национальное управление океанических и атмосферных исследований

Глава 8

НИКО

ДЬЯВОЛ В АТЛАСНОМ ПЛАТЬЕ

Она, должно быть, не в себе. Красивые обычно сумасшедшие, потому что я был почти уверен, что она собиралась сказать что-то про мою мать.

Блять. Вблизи она великолепна.

Я восхищался ею, наблюдая за тем, как двигается ее горло, когда она глотает жидкость. Как ее волосы чуть не касались задницы, когда она откинула голову назад. Но я не мог быть готов к тому, чему стану свидетелем, когда она обернется. Ее темные локоны были ореолом мягких волн, обрамляющих лицо в форме сердца. Пухлые губы изогнулись в усмешке, умоляя, чтобы их укусили, но ее глаза? Они были ледяные как по цвету, так и по отсутствию тепла.

И все же они подожгли меня.

Этот проклятый пентхаус был заполнен надменными женщинами и мудаками. Плюс лакеи, которых Четыре Семьи послали выяснить, какого черта Доминик с нами возится. Сегодня вечером мы должны были укрепить союз с итальянцами. Еще одна часть нашей головоломки выполнена. Остальные три семьи не тронули бы нас. Никто не хотел убивать своего запасного наследника. Они все по глупости думали, что мы приползем обратно, как блудные сыновья. Этот союз должен держать Доминика в узде до тех пор, пока не будут изложены остальные наши планы.

Конечно, дон мафии настоял на том, чтобы вечеринка по случаю помолвки стала событием. И вот я здесь, в арендованном пентхаусе, заставленном неудобной бежевой мебелью, и дерьмовым алкоголем. Единственной интересной вещью была она. Она явно пыталась куда-то пойти, когда наткнулась на меня, и мне потребовалась вся сила воли, чтобы оторвать пальцы от ее нежной кожи.

Я все еще не убрался с ее пути.

Словно мои ботинки приклеились к полу. Ее ледяные глаза прошлись по моему телу, освещенные борьбой, что не было обычной реакцией, которую я получал от женщин.

— Прикусила язык? — спросил я, заинтригованный вспышкой вызова в ее глазах.

Даже женщины, которые хотели меня, вели себя скромно и опасливо. Никто из них никогда не насмехался надо мной, словно хотели дать пощечину. Ее рука слегка напряглась, напомнив о моем рефлексе держать оружие. Воображая ее с ножом у моего горла, в то время как я погружаюсь в ее теплую пизду, у меня член дернулся.

Если бы только существовала такая женщина…

Большинство хотели только преследовать меня. Если находили смелость подойти ко мне. Редко кто-нибудь из них был готов довести дело до конца, особенно когда они узнавали о том, как я предпочитал трахаться. Кенджи и Калебу доставалось большинство женщин. Кенджи, с его добродушным фасадом, и Калеб, с его общественной репутацией и впечатляющим состоянием.

— Не бери в голову, злючка. Беги давай к члену, который ты там ищешь, — усмехнулся я, когда она все еще не ответила. Но, к моему удивлению, она придвинулась ближе. Наши тела почти соприкоснулись, когда она шагнула в мое пространство, вытягивая шею, чтобы не смотреть в упор.

Я сломался первым.

Искушение изучить нежный изгиб ее шеи было слишком велико. Рычание вырвалось у меня против воли, когда я представил, как красиво она выглядела бы с моими отпечатками пальцев.

— Хочешь обхватить ее своей рукой? — промурлыкала она, заставляя мои глаза снова встретиться с ее, когда я мысленно проверил, не отвисла ли моя челюсть от ее слов.

Я ведь не вслух это сказал?

Вот тогда-то я и увидел это. Она не боится — ну, может быть, немного — эта женщина уверена в себе. И это действовало мне на нервы, потому что я любил приручать соплячек, но редко получал такую возможность. Мои ноги слегка раздвинулись, расширяя позу, чтобы члену стало удобнее.

Ей лучше убежать, чтобы я сосредоточился на чем-то другом, а не на том, как потрясающе выглядели ее сиськи в вырезе атласного платья, и как бы я хотел провести по ним языком.

— Что это значит? — огрызнулся я, одарив ее тем же взглядом, которым одаривал людей, к которым меня посылали убивать, надеясь, что это отпугнет ее. Вместо этого ее розовый язычок провел по пухлой нижней губе, втягивая ее между зубами. Как будто она хотела поглотить меня.