Синдикат грехов (ЛП)

И я хотела проверить, действительно ли ему наплевать на то, что он делится мной. Не потому, что я чувствовала, что Калеб заботится о святости этого брака. Ради бога, он подделал гребаное свидетельство о браке. Он просто не походил на мужчину, которому нравится, когда ему отказывают, и сколько бы раз он ни говорил, что не хочет меня, я чувствовала его твердый член во время нашей ссоры.

Предполагалось, что отсос Нико должен вбить клин между ними или вызвать реакцию. Что угодно, только не будоражить этих странных бабочек внутри меня. После того, как мы оба кончили, он полностью отгородился от меня.

У меня и раньше было много связей на одну ночь. Обычно мне хотелось кончить и быстро свалить. Но на этот раз мне стало… грустно, когда Нико не захотел запирать меня в своей комнате. Честно говоря, я не знала, что именно чувствовала.

Он приготовил мне свежий омлет. Даже добавил побольше соли, я даже не думала, что он заметил эту мою привычку, когда кормил меня в последний раз. Если еда на вкус не как соленое море, я ее не ем. Но за все это время он сказал мне как можно меньше слов. Не было похоже, что он пытался меня разыграть. Это было больше похоже на то, что он пытался создать некоторое пространство между нами. Отгородился от меня кирпичом.

Это было полтора дня назад.

Я отсиживалась в своей комнате, выходя только для того, чтобы взять что-нибудь поесть. Нико, возможно, и избегал меня, но он позаботился о том, чтобы в холодильнике было что-нибудь, что можно разогреть в микроволновке. Чем бы они втроем ни были заняты, они не посвящали меня, и это жутко бесило.

— Тьфу. Ты в буквальном смысле убийца. Как тебе удалось уловить чувства после одного траха? — пробормотала я в пуховую подушку. Чувства казались слишком сильным словом, чтобы описать то, что я испытывала к этому большому парню. Я хотела поджечь яйца мужикам, когда они улыбались мне, тем, кто похитил — отсосать? Ну он же меня еще кормил.

Может быть, я так изголодалась по любой привязанности, что в ту секунду, когда кто-то был добр ко мне, я прогибалась. Энзо облажался со мной на фронте отношений.

Я удалилась в свою комнату, как только запихнула яичницу в рот; тишина была невыносима для меня. Но все, чего я добилась с тех пор, — это устроила вечеринку жалости. Буквально лежала под одеялами.

Ну, и прослушивала их телефоны и взломала электронные почты. Номер Кенджи был не единственным, что я взяла с его телефона.

Начну сама заниматься своими делами, раз они меня не включают в свои. Но сначала мне нужна одежда. Я жила в одолженных рубашках. И почти так же важно, как одежда, мне нужно кое-что из моего барахла. Ноутбук, одноразовый телефон и наличные. Большая часть этого хранилась на моих конспиративных квартирах, но я все равно хотела иметь что-нибудь под рукой на случай, если не смогу добраться до одной из них сразу.

Я выяснила все о их службе безопасности. Похоже, там нет никаких внутренних камер, что для меня хорошо. Единственный видимый вход был через лифт, для чего требовалась карточка-ключ. Им следовало нанять кого-нибудь получше для создания своей системы безопасности, потому что проблема с ключ-картами заключалась в том, что их можно взломать.

Я устала сидеть на заднице. Если они не хотят давать мне какую-либо информацию, я найду ее сама. Тот факт, что Энзо не пытался связаться со мной, заставлял нервничать. Ни за что на свете мой дядя не позволил бы выходке, которую выкинули парни, остаться безнаказанной. Даже если бы он не смог повлиять на них, я бы все равно пострадала от последствий.

Беспокойство скрутило меня изнутри при этой мысли, когда моя рука взялась за ручку двери, слегка открывая ее.

Бесшумные петли были сладкой мечтой вора, а в этой квартире были именно такие, тихие, как церковные мыши. Напротив моей комнаты в коридоре тянулись еще две двойные двери. Я предполагала, что это, должно быть, спальни парней, но не было никаких подсказок, указывающих мне, чьи именно. Я также задавалась вопросом, почему третья спальня в этом холле была гостевой. Я прикусила нижнюю губу, размышляя, какую комнату попробовать первой.

Я решила выбрать ту, что ближе всего к моей, чтобы, если кто-нибудь вернется, я быстро уберусь к чертовой матери. Я подергала ручку и с удивлением обнаружила, что дверь не заперта. Еще до того, как я продвинулась в комнату, чтобы все разглядеть, я поняла, чья она. Аромат окутал меня, как объятие. Удушливое объятие, — пряное и насыщенное. Если я считала, что моя комната впечатляет, то комната Калеба была просто изысканной.

Черт, может, напроситься к нему?

Комната выкрашенная от пола до потолка в угольно-серый цвет. Стена, к которой была прислонена его кровать, выглядела как какой-то темный камень, а его кровать была из кожи коньячного цвета с черным постельным бельем, которое выглядело таким мягким, что хотелось упасть туда лицом. Но что действительно захватило мое дыхание, так это гигантские гравюры, которые он развесил по всей комнате. Черно-белые фотографии известных нью-йоркских гангстеров.