Синдикат 'Громовержец'

Зарыбинцы уже привыкли к постоянному присутствию военных на улицах и не обращали на это особого внимания. Старый алкоголик Мендельсон даже извлек из подобного положения выгоду: частенько, нацепив на рубашку полдюжины значков и медалек победителей каких-то соревнований и участников различных конференций, он останавливался перед патрулем и жалобно говорил:

- Братишки! Солдатики! Не пожалейте рубля для ветерана...

Бывало, ему везло. Но одного не могли горожане добиться от бойцов: точного ответа на вопрос, зачем те вошли в город. Пятнистые "стрепеты" крепко держали язык за зубами, и городу оставалось только питаться причудливыми слухами.

Пасмурным утром, вскоре после заварухи у дома Машки Дерезуевой, размеренные будни местной молодежи прервало одно небольшое, но своеобразное событие. Накануне ночью Коля Веточкин, сорокалетний грузчик с лесоторговой базы, напился вусмерть и уснул с расстегнутыми настежь штанами прямо под памятником героям-трактористам.

К памятнику тут же потянулись большие и малые группы зрителей - как вполне взрослые парни, так и юные школьники. Да и школьницы тоже заходили. Все с интересом разглядывали то, что вывалилось из ширинки Коли Веточкина, бурно обсуждая и комментируя ситуацию. И еще ждали, когда тот проснется и какая у него при этом будет физиономия. Вызывать милицию никто, понятное дело, не торопился.

Наконец кто-то из сердобольных мужиков сочувственно вздохнул.

- У него брат тут рядом работает, Санька. Надо б сказать...

Побежали за братом Санькой в столовую, где тот числился разнорабочим. Брат явился почти немедленно, вытирая руки о жирный заляпанный фартук. И с неожиданным злорадством расхохотался:

- А-а, попался! Теперь я тоже ему так сделаю.

- Что ты ему сделаешь? - удивились мужики.

- Не знаю... Как он мне сделал. Я раз тоже уснул в -гараже, так он мне штаны и рубаху скобами к полу прибил. Мне на работу вставать - а не могу. Думал, парализовало, чуть с ума не сошел. Щас я ему тоже сделаю...

Санька куда-то убежал. Было пасмурно, по небу плелись рваные серые облака. Зрители покуривали, с нетерпением ожидая продолжения семейной драмы.

Санька вернулся, прижимая к фартуку целый кулек осклизлых мясных отходов.

- Щас, щас... - пообещал он, склоняясь над телом брата. - Вот тебе, Коляха! Получи, братишка!

К восторгу и удивлению публики он аккуратно пересыпал содержимое кулька прямо в штаны Коли Веточкина, безмятежно спящего под сенью гипсовых героев-трактористов.

- На тебе, дорогой! - прошипел он и застегнул брату ширинку.

- Хыть у одного совесть!. - сварливо бросила проходящая мимо женщина. Хыть один додумался страмоту человеку спрятать.

- Ну чего... - пробормотал Санька, отходя назад и прячась за спинами зрителей. - Пускай просыпается. Поглядим на него, умника...

Но Коля Веточкин не просыпался, лишь сучил ногами, которым стало мокро и неудобно.

- Алле, пацаны! - призвал Санька. - Есть рогатка? Будите его на хрен! Прямо в задницу садите.

Рогатка нашлась. Какой-то второклассник тщательно выбирал гнутик, прежде чем сделать выстрел. При общем дефиците цветных металлов алюминиевые гну-тики для рогатки ценились в городке не меньше, чем патроны для "кольта" на Диком Западе.

После первого выстрела Коля лишь взбрыкнул ногами. После второго зашевелился всем телом и вдруг замер. Медленно поднял голову, посмотрел непонимающим взглядом по сторонам. Затем сунул руку в штаны и тут же вскочил.

- А-а-а! - вырвалось у него. - Врача! "Скорую"! Его шатало, лицо было испуганным и растерянным. Говяжьи обрезки вываливались через штанину на ботинок.

- "Скорую"! - хрипло взывал он, не понимая, зачем вокруг так много людей и почему они корчатся от смеха.

В этот момент из дальнего угла сквера появился Дрын, сопровождаемый двумя приятелями. Навстречуему тут же выскочил из толпы маленький Бивень.

- Ну, Дрын, ты такой концерт пропустил! - воскликнул он, исступленно затягиваясь "Примой". - Иди скорей, еще не кончилось.

- Обойдусь без концертов, - бросил Дрын, искоса поглядев на ошалевшего Колю, который метался между забором и кустами и блажил, словно умалишенный. Мне ты нужен. Что ты там про Паклю говорил?

- А-а, - понимающе кивнул Бивень и тут же стал серьезным. - Точно, видал я Паклю.

- И что, в натуре, прячется?

- Ага, - Бивень обкусил болячку на кулаке и кивнул в неопределенном направлении. - За кладбищем на старой фабрике. И никаких с ним амбалов нет. Я их не видел, хоть долго смотрел.

- Хе... - Дрын ухмыльнулся, блеснув большими зубами. - Значит, довыпендривался, хорек вонючий. А чего сразу не сказал?

- А ты чего хотел-то? - спросил в свою очередь Бивень, хотя и сам обо всем догадывался.

- А хлебало ему расковырять я хотел, - охотно ответил Дрын. - Сам не знаешь, что ли?

- Так и я пойду! - воскликнул Бивень.

- Все пойдем, - многозначительно пообещал Дрын. - А Поршня ты с ним не видел?

- Нет, никого больше не видел. Один он там. Когда пойдем?

- Скоро. Пацанов соберем и пойдем. Только надо бы сначала... Короче, воздух там сначала надо понюхать. Сходить тихонько, поглядеть... Чтобы все без накладок.

- А-а... ну сходим, поглядим. Когда? Давай сейчас.