Синдикат киллеров

—   Телохранитель сообщил, что после вызова милиции он бросился за угол, чтобы посмотреть, есть ли она еще там. Но машины уже не было. Собака след не взяла. Непонятно, как преступники могли перелезть через весь этот хлам к запасной двери и не оставить следов. Химия, наверное. — Он пожал плечами и безнадежно развел руками.

—   Консьержку допросить удалось?

—   Да, вечером ее выписали из больницы, удар был несильный. Убивать ее, вероятно, не входило в планы покушавшихся.

Почему вы все время говорите во множественном числе?

—   Консьержка сообщила, что видела одного в такой страшной черной шапке на всю голову и с дырками, где глаза и рот. Такие надевают на операции омоновцы. Но женщина она, извините, очень... полная. И одному человеку даже просто поднять ее не под силу. Думаю поэтому, что их было двое.

—   Кому не поднять? Вам лично? — спросил Залесский.

—   Кажется, и вам тоже, — парировал следователь, явно намекая на преждевременный живот Игоря.

«Ах ты, медуза! — ухмыльнулся Залесский. — И ты туда же...» Он вспомнил, что Турецкий уже не раз подшучивал над его «спортивной» формой. И вдруг подумал, что Турецкому, к примеру, с его самбистскими наклонностями или его дружку этому рыжему, Грязнову, наверняка не составило бы труда не тащить на руках, а просто закатить под топчан громоздкое безвольное тело. Не в том направлении думает этот следователь.

Возникшие было подозрения по поводу возможного участия в покушении самого телохранителя были, конечно, пока беспочвенны. Но посмотреть на него стоило бы. Где он, кстати?

Предположительно его надо искать в офисе Газпрома, в одном из зданий, ранее принадлежавших Министерству нефтяной и газовой промышленности, на Мясницкой улице, где Дергунов имел свое представительство и где находилась его служба безопасности. Но там сейчас, вероятно, не до следствия, идет подготовка к похоронам и найти кого-то может быть проблематично.

По всему было видно, очень не хотелось заниматься этим делом утомленному жизнью следователю районной прокуратуры.

Настоятельная просьба тем не менее возымела действие, и консьержка быстро нашлась. Она жила в соседнем доме в однокомнатной квартире и, увидев официальных представителей, запричитала и заохала. Голова ее была затянута свежим еще бинтом.

Передать в лицах дальнейший диалог Залесский, конечно, ни за что не смог бы, ибо даже Турецкий, со всеми его талантами к актерскому перевоплощению, когда нужно было кого-нибудь осмеять или выставить в неприглядном свете, не смог бы пересказать этот поток сплошных восклицаний и эмоциональных всхлипов. Из весьма объемного ее рассказа Игорь вынес следующие факты: вместо того чтобы надзирать недреманным оком за всеми входящими и выходящими из престижного дома, она занималась извечным делом всех ответственных дежурных, то есть вязала. Она помнила только, что дверь в ее «аквариум» открылась, она обернулась, ахнула и тут же получила «по мозгам». Все остальное ей рассказала отыскавшая ее под топчаном милиция. На вопрос, какой же он все-таки был, этот нападавший, она ответила просто и при этом выдала максимум возможной информации: страшный, черный и с дырками. Ни цвета костюма, ни чего иного она уже не могла запомнить. Травма оказалась легкой. Остальное доделал страх. Залесского томила мысль: почему время было выбрано такое, когда народ в массе своей идет на работу? Разгадка пришла быстро. Из этого дома народ не шел, а ехал на работу. В основном в личных и служебных машинах. Следовательно, каждый волен был исходить из своих служебных возможностей. Дергунов, к примеру, выезжал к десяти. Значит, скорее всего, спускался к машине в половине десятого. Те, кто спешил на метро, выходили в восемь. Остальные — к девяти. Получается, и здесь убийца твердо знал, когда по ступенькам лестничных пролетов застучат каблуки модных парижских ботинок Леонида Ефимовича. Клеится это дело тоже к Турецкому.

Вообще-то одна версия уже наклевывалась у Игоря, хотя он не причислял себя к «мастерам версий», один из которых находился в данный момент за тридевять земель, в районе Байкала. И версия эта касалась прежде всего телохранителя.

Когда Игорь высказал предположение, а не мог ли именно телохранитель быть одним из участников, следователь районной прокуратуры счел его не совсем... умным — это было видно по его лицу. «Но ведь они же за свою работу огромные деньги получают!» — серьезный аргумент, на который можно было ответить не менее убедительно: «А если я, к примеру, предложу ему больше?»

Поэтому, следуя правилу — ничего не оставлять без внимания, Залесский поднялся на шестой этаж в квартиру Дергунова и попросил вдову, весьма миловидную, заплаканную женщину, ответить на несколько вопросов. Как это ей ни было трудно, она поняла их нужду, и они уединились на кухне. В квартире было полно всякого причастного и непричастного к траурным дням народу.

Игорь очень удивил Елену Николаевну своим вопросом: что она может сказать по поводу телохранителя мужа? Кто он, откуда, давно ли работает у Дергунова, как к нему относились домашние и в первую очередь, конечно, супруг?